Елена Стафьева о 20-летии B.zero1

Кольцо B.zero1, придуманное Bvlgari 20 лет назад, с легкостью принимает новые смыслы и намерено стать практически символом нового времени

На пальце у Жан-Кристофа Бабена, CEO компании Bvlgari, кольцо B.zero1 — пружина в четыре оборота, из желтого золота с боковыми поверхностями, сделанными из белого. На мужской руке это выглядит необычно и сразу притягивает к себе внимание. «Класс!» — говорю я. «Да,— отвечает Бабен,— оно вполне подходит для мужчин, архетипическое, два вида золота, просто и красиво, и это символ. Моя жена носит такое же». Примечательно тут то, что эта наша встреча случилась задолго до юбилея и никак с ним связана не была.

20 лет назад, когда появилось B.zero1, было сложно представить себе, что это кольцо — да вообще какое-либо украшение Bvlgari — может быть надето на мужскую руку, хотя некоторый потенциал гендерной амбивалентности в нем, ретроспективно кажется, был уже тогда. Он виден и в магнетической рекламе, снятой в 1999 году Фабрицио Ферри (и сделанной им же по мотивам рекламы 2013 года): руки, переплетенные или в зеркальном отражении, на темном фоне с сияющими B.zero1 на разных пальцах. Но, конечно, в таком восприятии действительно много ретроспекции, это взгляд из 2019 года — за эти 20 лет наша оптика довольно сильно поменялась.

Как бы то ни было, 20 лет назад знаменитые исторические ювелирные дома никак не были настроены играть с гендерными кодами: время уже начинало меняться, но их украшения оставались «выражением женственности» и «подношением любви». Но даже без этого контекста кольцо B.zero1, возникшее в окружении солитеров и цветных камней, выглядело тогда для Bvlgari довольно радикально. Лючия Сильвестри, креативный директор Bvlgari, рассказывает: «Когда делали B.zero1, я уже была в Bvlgari, и я помню, как все говорили: "Это безумие, бог знает, как клиенты воспримут это". У нас были сомнения, но мы понимали, что делаем нечто очень сильное и очень крепко связанное с нашим ДНК».

Этот необычный дизайн, который станет одним из самых знаменитых в новейшей ювелирной истории, сложился из двух простых резонов: нужно было кольцо, в котором соединились бы две важнейшие для бренда вещи, их фирменный браслет-пружина Tubogas и собственно лого Bvlgari,— и то и другое активно использовалось в их часах, но не в украшениях. Все дизайнерские процессы тогда возглавлял Паоло Булгари, ассистентом которого Лючия и начинала: «Синьор Паоло был очень вовлечен в работу над B.zero1. Были сделаны сотни скетчей, множество прототипов. Мы не использовали до этого лого в украшениях, и идея была в том, чтобы лого при этом не выпячивалось, не заслоняло дизайн, чтобы оно смотрелось очень аккуратно и скромно».

Про Bvlgari и Рим уже можно и не повторять, настолько прочно они связаны даже в самом массовом сознании, но на всякий случай еще раз: для Bvlgari кольцо B.zero1 — это Колизей. Я спрашиваю Лючию, с самого ли начала возникла идея связать форму нового кольца с главным памятником античности. «Мы — римляне,— отвечает она,— для нас Колизей всегда был большим кольцом, мы всегда именно так его и воспринимали, поэтому Колизей как важнейшая отсылка сразу был в истории с B.zero1».

В том, самом первом выпуске B.zero1 состояло из пяти оборотов. Потом было самые разные размеры, но пять не повторялись. И вот в юбилейной коллекции их снова пять — в белом, желтом и впервые в розовом золоте, как трибьют первому выпуску. Лючия рассказывает, как тот первый выпуск был воспринят: «Я не помню точную цифру, но мы начали с чего-то около тысячи колец — и продали их немедленно. Затем мы сделали еще тысячу — и они тоже тут же разлетелись, и тут мы поняли — окей, кажется, мы действительно сделали что-то особенное. Меньше чем через год мы уже точно знали, что это будет наша новая знаковая вещь». Жан-Кристоф Бабен перед большим торжеством в Риме назвал еще одну цифру: за 20 лет было продано 2 млн колец B.zero1.

Эта дизайнерская идея оказалась способной вобрать в себя разные материалы и разных художников — оставаясь абсолютно узнаваемой во всех возможных вариациях. Мои любимые — кольцо, сделанное в 2010 году с Анишем Капуром к 10-летнему юбилею, и коллекция 2012 года с мрамором в трех разных цветах — зеленом, синем и коричневом. Лючия Сильвестри же считает, что в кольце Аниша Капура больше Капура, чем Bvlgari, а вот в кольце, сделанном в 2017 году Захой Хадид, с которой она успела лично поработать над этим проектом, баланс между стилем Хадид и дизайном Bvlgari соблюден идеально. В честь юбилея и в этой коллекции, B.zero1 Design Legend, появились новые кольца с вставками из белой и черной керамики. Лючия обещает, что в будущем появятся и новые материалы, и новые имена из арт-мира.

Самое интересное, что это кольцо позволяет не только эксперименты с материалами и дизайнерскими идеями — но и с гендерными и культурными смыслами. То, что crazy rich asians давно уже носят разные украшения Bvlgari, невзирая на их гендерную принадлежность,— это не новость, и если зайти на послеобеденный чай в бар отеля Bvlgari в Пекине или Шанхае, то вокруг непременно будут не только девушки в Bvlgari (по трогательной китайской традиции надевать того, к кому пришли), но и парни с бриллиантовыми змейками Serpenti на запястье,— это я видела там собственными глазами. Но то, что Bvlgari начинают — без особого напора, аккуратно, но вполне заметно — позиционировать B.zero1 как то, что украшает любую руку, и мужскую и женскую, и в любой части света, как то, что не противопоставляет два гендера, а скорее, объединяет их,— это очень прогрессивно. И дело тут не только в том, что женщинам сегодня льстит мужское внимание к предметам, которые они всегда считали «женскими» и недостойными настоящих мужчин (и про это мы уже писали в связи с мужской модой), но и в том, что такое гендерное равенство без гендерной войны — ключ к новому поколению. Тот самый ключ, который ищут сейчас все.