Блицинтервью

Первый вице-президент ОАО "АК "Транснефть"" МАКСИМ ГРИШАНИН — о тарифных проблемах компании.

— Как "Транснефть" будет адаптировать свою программу вложений к текущей индексации тарифов?

— Мы в 2014 году получили задание от правительства в ускоренном порядке расширить трубопроводную систему ВСТО. Тогда была зафиксирована и тарифная политика в отношении "Транснефти" — это индексация на 90% от уровня фактической инфляции предыдущего года. При этом индексация наших тарифов в 2014 году была ноль. На 2015 год, если бы этот закрепленный принцип применялся, она должна быть 7,5%, но фактически составила 6,75%. На 2016 год индексация должна была составить 10,71%, а мы получили только 5,76%. Таким образом, мы за три года недополучим в общей сложности 95 млрд руб. выручки, в том числе около 25 млрд руб. в 2016 году.

Программа капвложений до 2020 года у нас состоит из двух разделов: из инвестпрограммы (738,4 млрд руб.) и программы техперевооружения и капремонта (1,43 трлн руб.). Инвестиционная программа — это в части нефти прежде всего расширение ВСТО. В данном случае мы создаем новый грузооборот, это дополнительная выручка. Поэтому инвестпрограмму мы финансируем в том числе за счет заемных средств, так как нам есть чем их отдать. Соотношение собственных и заемных средств — примерно 70% на 30%. На программу капремонта мы заемные средства не привлекаем.

В связи с последним тарифным решением ФАС мы изменили нашу программу капвложений в части программы капремонта. Инвестиционную часть мы не меняли, и все инвестпроекты, которые мы делаем, в том числе расширение ВСТО, будут финансироваться и завершаться в те сроки, которые планировалось. По программе техперевооружения и капремонта мы сократили объем вложений на 2016-2017 годы, но мы не сократили ее общий объем до 2020 года. То есть тот объем денег, который мы планировали на ремонт потратить, мы потратим, но перенеся часть объектов на 2018-2020 годы.

— Какие последствия это будет иметь для системы?

— С точки зрения безопасности эксплуатации никаких последствий не будет.

— Рассчитываете ли вы, что в 2018-2019 годах "Транснефть" получит некую дополнительную выручку, которая позволит вам профинансировать вложения, которые не будут сделаны в ближайшие два года?

— Мы все-таки верим в то, что тарифная политика будет осуществляться в соответствии с теми решениями, которые правительство приняло. В 2017 году мы ожидаем индексацию в 90% от уровня фактической инфляции 2016 года.

— А какой уровень индексации вам нужен будет в 2018-2020 годах, чтобы уложиться в программу?

— Я сейчас не могу сказать... Мы как раз взяли время до конца года, чтобы все эти сценарии просчитать.

— Рассматриваете ли вы нетарифные источники, например увеличение доли займов в инвестпрограмме, чтобы собственные средства направить на ремонт?

— Это один из вариантов, их может быть несколько. Но при таком перераспределении будут меняться параметры инвестиционных объектов, которые были на момент их утверждения, с точки зрения их стоимости и срока окупаемости.

Второй вариант — мы уже сейчас утвердили программу сокращения операционных и капитальных затрат на 2-3% в год в сопоставимых условиях. В декабре будем утверждать дополнительную программу сокращения операционных затрат на 2016 год еще на 2-2,5%. Но это нам не компенсирует все выпадающие доходы.

— Каков размер ваших операционных затрат?

— Около 272 млрд руб. То есть речь идет о сокращении затрат на 6-7 млрд руб. дополнительно к тому, что уже запланировано.

— ФАС предлагает перевести расширение ВСТО на договорной тариф, то есть выделить это как отдельный проект. Как вы эту идею оцениваете?

— Сейчас сохраняется ситуация, когда западные направления перекачки нефти субсидируют перекачку по ВСТО. И в распоряжении правительства было указано, что индексация тарифов должна происходить с учетом планомерного устранения этого перекрестного субсидирования до 2025 года. В своем последнем тарифном решении ФАС это как-то не учла. Вот все, что я могу об этом сказать.

Интервью взял Юрий Барсуков