"Гоголь-центр" оказался на грани закрытия. Руководство московского театра нуждается в помощи столичного департамента культуры. Об этом сегодня заявила новый директор театра Анастасия Голуб. Бывший директор "Гоголь-центра" Алексей Малобродский.
Фото: Ira Polyarnaya
По мнению Анастасии Голуб, причиной кризиса стало отсутствие ведения плановой хозяйственно-финансовой деятельности при прежнем директоре "Гоголь-центра" Алексее Малобродском. Худрук театра Кирилл Серебренников считает, что вины прежнего главы нет, но нужно менять стратегию.
— Как бы вы могли ответить на претензии нового директора театра Анастасии Голуб?
— Я, честно говоря, удивлен, потому что мне кажется, что это непрофессиональная постановка вопроса, хотя я могу с пониманием отнестись к такой реакции, поскольку понимаю, что ситуация действительно достаточно сложная. Дело в том, что не существует, не может существовать в театрально-зрелищном предприятии плана ведения финансово-хозяйственной деятельности изолировано от его творческой модели и его репертуарной программы, поскольку основное дело театра — это производство и показ спектаклей, равно как в случае с "Гоголь-центром", спектаклей и других программ — концертов, медиатеки, кинопоказов и так далее. Соответственно, план финансово-хозяйственной деятельности и его реализации обсуживает эти задачи, эту программу.
За 2,5 года моего руководства театром, безусловно, как и в любой структуре, которая по своему статусу является бюджетным государственным учреждением, разумеется, вся деятельность велась на основе четкого и достаточно жестко контролируемого плана финансово-хозяйственной деятельности. Тем не менее, в силу ряда причин деятельность эта становилась проблемной со временем, и театр был вправе рассчитывать на помощь учредителя, департамента культуры, поскольку та модель, которую мы пытались реализовать, которую инициировал и Кирилл Серебрянников, и учреждение "Гоголь-центра", опиралась на определенный концепт, который был принят департаментом культуры, и были приняты определенные условия и определенные взаимные обязательства, дополнение которых позволило бы реализовать этот концепт.
— Департамент культуры оказывал финансовую поддержку?
— Департамент культуры оказывал поддержку ровно на том уровне, на котором водилось финансирование театра имени Гоголя все предыдущие годы, если не считать того, что в течение двух первых лет существования "Гоголь-центра", были даны небольшие дополнительные деньги в связи с утвержденной полной программой стопроцентной ротации репертуара, то есть все до единого спектакли предыдущего театра были сняты с репертуара, и за два с небольшим года театр выпустил порядка 25 премьер, которые сегодня составляют основу нового репертуара.
Понятно, что работа в таком режиме по производству новых спектаклей — это нестандартная ситуация, ни один театр в Москве, я думаю, что и в мире, не работает в таком жестком режиме. Плюс мы понимаем, что расходы на выпуск новых постановок — это существенные расходы, это определенное время, которое занято на сцене на выпуск этих спектаклей. Когда выпускается спектакль, театр не может играть спектакли и приглашать туда зрителей. Некоторые экстрарасходы были отчасти удовлетворены только в течение первых двух лет. Поэтому Кирилл Серебрянников абсолютно прав: дело в том, что для того, чтобы реализовать ту модель театра, точнее, "Гоголь-центра", которую мы пытались сделать эти 2,5 года, необходимо определенное участие учредителя, определенная поддержка на основе согласованного утвержденного концепта.
— Правильно я понимаю, что финансирования было недостаточно?
— Было недостаточно финансирования, и некоторые вызовы, которые возникли в последний год театра, в частности, ремонт. Четыре месяца театр был закрыт, и выпадающие расходы никак не были компенсированы, хотя обычная практика — их компенсировать. Все это заставило театр осознать, что ему нужно самому выступать автором собственного спасения. И в этом смысле Кирилл абсолютно прав, это, безусловно, требует смены модели.
— "Интерфакс" со ссылкой на источники даже называет некоторую цифру: сумма убытков, по его данным, составляет около 80 млн руб., и источник говорит, что театр фактически сейчас на грани закрытия. Насколько это справедливо?
— Я не понимаю, что значит "убытки" в данном контексте, и равно не понимаю, из каких источников черпается эта информация, поэтому я не могу никак комментировать, что такое "убытки".
— А слова о том, что театр на грани закрытия находится, насколько справедливая оценка?
— Когда полтора месяца назад я прекращал свою работу в "Гоголь-центре", к этому времени уже была согласована кандидатура нового директора, Анастасии Евгеньевны Голуб. Я полагал, что, вероятно, она согласована именно под какую-то программу санации, под какую-то программу вывода театра из этого тяжелого положения, которое было для меня, для моей администрации очевидно. И весь последний год моей работы я остро ставил вопрос о необходимости принятия некоторых экстренных мер, которые, тем не менее, не были приняты, но было принято решение о смене руководителя театра. Я полагал, что, вероятно, это решение связано с тем, что будет реализована какая-то программа, подробности которой я не знаю, к сожалению, которая должна была позволить выйти из этой ситуации и избежать тех угроз, которые были для нас очевидны.
Видимо, жизнь сложнее, и пресс-конференция 6 апреля, факт которой для меня оказался абсолютной неожиданностью, и те заявления, которые сделали руководители "Гоголь-центра", вероятно, говорят о том, что не существует внутреннего ресурса у театра для того, чтобы самостоятельно справиться с этой проблемой. По-видимому, он все-таки нуждается в какой-то помощи. Либо, еще раз повторюсь, совершенно согласен с Кириллом, я сам много раз именно так формулировал перспективу: необходимость отказа от прежнего концепта и смена модели.
Это тяжелая, болезненная необходимость, потому что она заставит отказаться от многих любимых и доказавших свою популярность и востребованность в Москве, востребованность у зрителя особенностей "Гоголь-центра". В каком-то смысле заставит "обыкновенные театры" снизить, возможно, внебюджетную часть заработной платы персоналу — артистам, сотрудникам. Заставит отказаться от столь интенсивного выпуска спектаклей, который был до сих пор, больше внимания уделять именно прокату, сократить какие-то побочные программы, которые были столь любимы нашими зрителями.
Какие-то вещи, которые начали реализовываться в театре еще во время моей работы, — пересмотр определенной модели работы с резидентами и сокращение большой части расходов — нужно просто доводить до конца. Я не думаю, что ситуация абсолютно катастрофична, просто все и в театре, и в департаменте культуры должны отдать себе отчет, что чудес не бывает. Чудес не бывает, у всего есть своя цена, и нужно либо платить эту цену, либо пересматривать предложение. В двух словах так.