В среду специалисты начнут расшифровку данных "черного ящика" разбившегося во Франции самолета. Об этом телеканалу BFM TV сообщил прокурор республики по региону Марсель Брис Робен. Генеральный директор консультативно-аналитического агентства "Безопасность полетов" Сергей Мельниченко ответил на вопросы ведущей "Коммерсантъ FM" Натальи Ждановой.
Фото: Ina Fassbender, Reuters
Найденный на месте крушения самолета А320 самописец уже был доставлен в Париж. Прокурор также добавил, что говорить о возможных версиях катастрофы преждевременно.
— В компании Lufthansa уже заявили, что, вероятно, это был несчастный случай. Как вы считаете, насколько это действительно так? И что касается "черных ящиков", могут они как-то прояснить картину или нет?
— Я уверен, что "черные ящики" должны прояснить картину. К сожалению, еще не сказано, какой конкретно "черный ящик" был обнаружен — то ли это параметрический самописец, то ли речевой.
— Французские СМИ сообщают, пока это неофициально объявлено, вроде как на этих "черных ящиках" содержатся переговоры пилотов.
— Да, я тоже видел эту информацию, но пока что она не подтверждена. Судя по тому разнообразию данных, которые приходили во вторник, в том числе, от официальных лиц, нужно, наверное, дождаться более точного подтверждения. Тем не менее, если хотя бы один из "черных ящиков" был изъят с места происшествия и доставлен к месту его расшифровки, это все же какой-то свет прольет на то, что произошло. В настоящий момент появляется довольно много спекуляций в отношении того, что могло привести к такой трагедии, в которой погибли одномоментно 150 человек.
Вряд ли без расшифровки ящиков мы сможем догадаться, что произошло на борту воздушного судна. Но, скорее всего, это было авиационное происшествие, возможно, это было из-за отказа техники, или какая-то другая причина. Настораживает то, что на самолете не было связи, с самолетом не было связи после того, как он приступил к снижению, то, что не передавался никакой сигнал бедствия, фазу бедствия объявили сами диспетчеры после того, как увидели, что самолет перешел к снижению.
— Если вы говорите, что произошел отказ техники, то могли ли успеть пилоты передать сигнал о бедствии, или это невозможно, это происходит настолько быстро, что там уже невозможно сориентироваться?
— По той информации, которая сейчас есть, самолет снижался в течение восьми или девяти минут. За это время есть возможность если не устно передать информацию, то во всяком случае включить специальный код.
— Почему тогда это не было сделано, учитывая, что восемь минут — это действительно очень много?
— Это трудно сказать, пока что невозможно, но дело в том, что данное событие по своему характеру несколько напоминает катастрофу А320 двухгодичной давности в Намибии, когда примерно с такого же эшелона самолет перешел в снижение и, продолжая снижаться, столкнулся с землей. И не было практически крупных обломков самолета, как и в этой ситуации. В этой ситуации говорят, что самый крупный обломок по размерам не превышает автомобиль.
— Сергей Александрович, напомните, что там произошло, какова была причина?
— Там еще не поставлена точка в расследовании, но следователи все-таки склоняются к мысли о том, что это было самоубийство со стороны одного из членов экипажа.
— Такую версию в этом случае тоже нельзя отметать?
— Пока что нельзя отклонять никакую версию. В это не хочется верить абсолютно, потому что летчики — это не самоубийцы, это не должно подорвать веру людей в то, что самолетом, на котором они летят, управляет не совсем адекватный человек, это не так.
— Версию теракта пока вроде как исключают, пока по косвенным признакам нельзя говорить о том, что это был теракт?
— И это тоже слишком преждевременно, потому что исходят из того предположения, что если это был теракт, то самолет взорвался в воздухе, но, возможно, было и другое развитие событий. Возможно, целенаправленно какими-то средствами угонщики хотели именно вогнать этот самолет в горы. Я теряюсь в предположениях, потому что информации пока что недостаточно, и вот то, что найден один из "черных ящиков", все-таки вселяет надежду, что мы что-то узнаем.
— А такие технические моменты, как долго эксперты расшифровывают "черные ящики" и какую информацию предоставляют один и другой самописцы?
— Один самописец записывает несколько сотен параметров работы систем воздушного судна, второй самописец записывает речевую составляющую — это связь между пилотами и диспетчерами, это разговоры внутри кабины экипажа, это переговоры между членами экипажа и бортпроводниками. На расшифровку сколько уйдет времени, сказать сложно. Во-первых, это зависит от физического состояния самописца. Удар был очень сильный, практически не осталось никаких крупных обломков. Во-вторых, это зависит от объема информации, которая записана на речевом самописце. Если там просто молчание, то времени уйдет немного. Если же там идет живое обсуждение, а в такой стрессовой ситуации, да еще и с помехами, которые всегда присутствуют, уходит довольно много времени на то, чтобы расшифровать то, что говорили члены экипажа.