Главная интрига года: подпишет или не подпишет Владимир Путин "закон Димы Яковлева"? И если подпишет, то в каком виде? И если не подпишет, то в каком?
По словам одного моего высокопоставленного собеседника, еще на заседании "двадцатки" в Лос-Кабосе осенью 2012 года американский президент Барак Обама сказал российскому: "Да, я подпишу рано или поздно "список Магнитского" (при этом Барак Обама, видимо, был уверен в благополучии своей собственной судьбы и в самом деле позже выиграл выборы.— А. К.). Я понимаю, что у вас в этом смысле не будет никакого другого выхода, кроме как подписать аналогичный список".
Таким образом, Барак Обама отдавал, конечно, себе отчет в том, что он сделает, хочет он этого или нет (а скорее всего, не очень хотел), и какими будут последствия. Более того, из этих его слов можно сделать вывод, что на самом деле принятие ответного списка не приведет не только к холодной войне, но и даже к обострению отношений между США и Россией. Слишком уж это никому не нужно сейчас.
Между тем господин Обама тогда продолжил: "И у меня в связи с этим только одна просьба: пусть это будет "неэкономический список"". И Владимир Путин ему это пообещал.
Что значит "неэкономический"? Что в нем не будет фигурантов экономических дел; не будет людей, которые, например, обеспечивали арест и осуждение российского предпринимателя Виктора Бута... Это признание того, что на самом деле американская экономика (как и российская, впрочем) так нестабильна, что никто уже толком не понимает, что ее может качнуть или раскачать, и что лучше экономику, когда паны дерутся, не трогать. Потому что именно это — святое.
И слово свое Владимир Путин сдержал. По его поручению МИД разработал примерный ответ на "акт Магнитского". В нем было достаточно разнообразных фигурантов и ни одного человека, имеющего отношение к экономическим преступлениям по отношению к России (такие преступления, между прочим, еще и поискать надо было).
Но зато в нем появились, к примеру, люди, которые участвовали в оправдательных делах по отношению к американским родителям, унижавшим или даже убивавшим, вольно или невольно, усыновленных детей из России, или не допускали к рассмотрению этих дел российских наблюдателей.
Таких дел оказалось не очень много, но они были. И МИД включил этих людей в список.
Я думаю, российские дипломаты, которые это делали, не представляли себе, какое продолжение последует. Госдума, воодушевленная заботой о пострадавших детях, зашла так далеко, как только умела. На американских родителей набросились со всей строгостью "закона Димы Яковлева", и скоро в повестке дня не осталось почти ничего, кроме этого глобального события (запрет действовать в России НКО, существующим на иностранные деньги, на этом фоне, конечно, меркнет). Госдума, почуяв запах крови и, видимо понимая, что не нарушает правил, о которых оказалась вовремя осведомлена (никаких "экономических" фигурантов), набросилась на американских родителей со своей страстью профессиональных борцов за справедливость. Тем более что решение казалось по всем признакам безупречным: на кону стояла судьба российских детей.
Теперь те же чиновники в МИДе недоумевают, как им быть. Видит бог, они не хотели этого! Они не хотели тотального запрета на усыновление. Они вносили в список только тех, кто действительно провинился перед российскими детьми. А сейчас есть, с одной стороны, решение Госдумы, а с другой — международный договор о порядке усыновления, который МИД подписывал с американским Госдепом, действующий к тому всего полтора месяца.
С одной стороны, этот договор предусматривает вмешательство российских наблюдателей в дела такого рода и в любом случае является инструментом давления на США, от которого отказываться глупо. И у меня есть информация о том, что между Владимиром Путиным и Сергеем Лавровым состоялся разговор на эту тему, и господин Путин услышал эти резоны (хотя бы потому, что он не может не услышать про то, что есть какой-то дополнительный инструмент давления на коллег из США).
Но самое главное: уже не очень понятно, что все-таки по этому поводу думает Владимир Путин. Кажется, вот-вот он подпишет этот закон. И я думаю, что так и будет. На тот аргумент, что законом, принятым Госдумой, нельзя перебить международное соглашение, найдется какой-нибудь другой аргумент.
Но дети... С одной стороны, забота о них может проявиться в том, что их защищают от произвола американских родителей. С другой, давайте все-таки будем честны перед собой: все-таки дети... Владимир Путин же понимает, что на самом деле многим детям будет хуже. И он не может не думать об этом.
И поэтому он все-таки подпишет закон.
Но что это будет за закон?
Российские дипломаты должны продемонстрировать искусство невозможного: подготовить для него такой документ, в котором исполнение решения Госдумы будет гарантировано, но и договор между Россией и США о порядке усыновле6ния будет сохранен в том или ином виде. Если получится, то это будет главной победой российской дипломатии уже в следующем, 2013 году.
И у Владимира Путина совесть насчет детей будет спокойна.
Вот только американцы, которые хотели усыновить детей из России и услышали про решение Госдумы, вряд ли станут пользоваться лазейками в законе, насчет которых им, конечно, сразу дадут понять. Во-первых, может быть чревато какими-нибудь новыми проблемами; во-вторых, гораздо хлопотней, чем раньше; а в-третьих, намного проще усыновить ребенка из страны, где таких родителей действительно ждут и просят прийти за детьми с парадного, а не с черного входа.