На сцене московского Театра Вахтангова вчера вечером завершились двухдневные гастроли французского Национального центра современного танца "Эскиз" из города Анже. По приглашению Театра Наций и при поддержке Французского культурного центра в Москве был показан одноактный балет Welcome to Paradise ("Добро пожаловать в рай") и два короткометражных фильма.
На вахтанговской сцене танцевали двое — Жоэль Бувье (Joelle Bouvier) и Режис Обадья (Regice Obadia). Их партнерство началось восемнадцать лет назад, во время совместной учебы в Институте педагогики и пластики. Окончив его, они в 1980 году основали свою труппу "Эскиз". Их первый же хореографический опус не остался незамеченным и получил главный приз на балетном конкурсе в Швейцарии. С тех пор Бувье и Обадья объездили, что называется, весь мир. Во всяком случае, всю Европу. В середине восьмидесятых "Эскиз" обосновался в Гавре, в Верхней Нормандии, где стал главным хореографическим центром этого департамента. Но "звездным" для труппы и двух ее руководителей оказался прошлый год. Во-первых, их балет "Событие-92", поставленный к открытию Всемирной выставки в Севилье, был приглашен на сцену Opera de Paris, что во Франции есть знак высшего общественного признания. И во-вторых, Бувье и Обадья были назначены руководителями Национального центра современного танца в Анже, которому в знак признания заслуг двух хореографов и танцоров дали имя их труппы. За полтора десятка лет в "Эскизе" ставились и дуэты, и трио, и спектакли с участием многих исполнителей. Теперь хореографы, уже в новом для себя статусе, вернулись к форме дуэта.
"Приглашение в рай" выдержано в черном цвете — единственным контрастным пятном сценического пространства становится белый парик героини. Дорога в рай начинается под раскаты грома, всполохи молнии, барабанную дробь невидимого ливня. Герои вступают на сцену чернеющими, продрогшими от непогоды фигурами. Потом мужчину и женщину охватывают то порывы страсти, бросающей их друг другу в объятья, то приступы недоверия, взаимного отчуждения. Танец страсти сменяется танцем нежности, танец влечения — танцем одиночества.
В финале герой погибает — или став жертвой воздушного налета, или в уличной перестрелке. Но это выглядит всего лишь как эффектная финальная точка. По сути дела, Бувье и Обадья несколько раз на протяжении пятидесятиминутного балета успевают по-новому пересказать одну и ту же короткую историю взаимоотношений двоих, поэтому композиция спектакля неявно напоминает о коллаже. Драматургия пластического диалога героев строится не столько на хореографическом развитии, сколько на смене музыкальным тем и ритмов. Переход от трагических аккордов Шостаковича к убаюкивающим французским песенкам, от симфонических фрагментов Брамса к ариям в исполнении Марии Каллас воздействует едва ли не сильнее, чем язык сценического движения (хотя профессионализму и отменной физической форме танцоров можно только позавидовать). Музыка время от времени начинает лидировать, но самым эмоционально сильным и безыскусным в спектакле оказывается все же безмолвный фрагмент: она медленно раскачивается на веревочных качелях, он прыгает к ней, и двое замирают в нескладном, неловком объятии на весу, длящемся ровно столько, сколько раскручиваются несущие их над землей канаты.
После антракта зрительный зал превратился в кинозал. Бувье и Обадья уже несколько лет снимают черно-белые короткометражные фильмы, работают над постановкой клипов. Картины "Спальня" и "Объятия" (каждая из них идет всего минут по десять) подтверждают декларированную хореографами любовь к изобразительному искусству и зависимость от него. Экспрессия крупных планов, резких движений персонажа не только позволяет им по-новому взглянуть на выразительные возможности человеческого тела, но и выявляет зависимость французских хореографов от мощной немецкой школы данс-театра. Возможности кино словно сообщают телу дополнительные физические свойства, измеряя и исследуя которые, Бувье и Обадья творят новую кино-хореографическую реальность.
РОМАН Ъ-ДОЛЖАНСКИЙ