В субботу ВС Абхазии принял новую конституцию (до сих пор действовала старая, принятая в 1925 году) и избрал первого президента самопровозглашенной республики. Им стал Владислав Ардзинба, являвшийся до этого спикером ВС. Событие вызвало резкую реакцию в Грузии — Эдуард Шеварднадзе призвал мировое сообщество "обуздать зарвавшихся сепаратистов" вплоть до применения "санкций, предусмотренных ООН". Официальная Москва, от которой в Тбилиси ждут подтверждения признания территориальной целостности Грузии, пока молчит.
Почему молчит Москва, понятно: на последнем раунде женевских переговоров она фактически поддержала план создания грузино-абхазской конфедерации. Так что последние решения Сухуми — лишь доведение этой идеи до логического конца, хотя и максималистского. И заявление Москвы о "неукоснительном уважении территориальной целостности Грузии" в принципе ничего не меняет. Тем более что эти правильные слова впервые прозвучали не в тексте официального документа МИД, а из уст анонима — "высокопоставленного сотрудника МИД России" — в интервью "Интерфаксу". Это не удивительно: "абхазский сепаратизм" с самого начала пользовался негласной поддержкой Москвы (и опирался на поставки российских вооружений). Поддерживался до тех пор, пока загнанный в угол Эдуард Шеварднадзе не присоединился к СНГ и не согласился на размещение в Грузии российских военных баз. Теперь же, когда пример Ардзинбы может оказаться заразительным и для других северокавказских автономий, а абхазские наемники были замечены в рядах сражающихся в Чечне на стороне генерала Дудаева, можно говорить о том, что любые заявления о провозглашении Абхазии суверенным государством — ничто иное как "пустое сотрясение воздуха до тех пор пока ООН не признает новый статус республики". Как подчеркивает тот же дипломат-аноним, "в документах международного сообщества закреплен принцип территориальной целостности грузинского государства". Стоит добавить, что принцип территориальной целостности закреплен и в российско-грузинском договоре о дружбе (который, кстати, до сих пор не ратифицирован).
В случае с Абхазией повторяется ситуация 1920 года, когда была создана Закавказская Федерация. На определенном этапе она была использована в качестве центра консолидации многочисленных и преисполненных суверенитета (как и сегодня) народов Кавказа. Затем она была в качестве целого инкорпорирована в состав СССР, став одним из четырех его "учредителей". Можно предположить, что и сегодняшнее самопровозглашение Абхазии независимой страной отнюдь не конечный пункт в политической эволюции Сухуми, а лишь шаг на пути поиска той или иной формы ассоциации с Россией.
Впрочем, в краткосрочном плане принятие конституции и избрание президента вряд ли чреваты для Абхазии какими-либо серьезными международными последствиями. Возможности Тбилиси воздействовать на Сухуми ограничены — сейчас республика переживает сильнейший за последние три года энергетический кризис, на преодоление которого брошены все силы государства. Отсутствует у Грузии и основной козырь для усиления международного давления на Абхазию — последняя, пусть крайне медленно, но начала в октябре процесс возвращения грузинских беженцев на свою территорию. Вмешательство международного сообщества в процесс грузино-абхазского урегулирования в настоящее время практически нереально — у ООН хватает проблем с Боснией, а Москва занята решением чеченской проблемы. Намерение же Тбилиси отказаться от переговоров по политическому урегулированию конфликта с Сухуми (именно этим пригрозил абхазам Шеварднадзе в воскресенье) вряд ли произведет должное впечатление — Абхазия на переговорах, в отличие от Грузии, ничего не просит и не требует.
АЛЕКСАНДР Ъ-КОРЕЦКИЙ