Взгляд на ход избирательной кампании склоняет к выводу, что фракционная структура ВС РФ и Думы будет отличаться куда менее, чем того бы хотелось, а переезд Думы в здание СЭВ будет лишь поводом для сентенции "дома новы, но предрассудки стары". Впрочем, нет худа без добра: как опыт 1917 года благодетельно предостерегает Россию от повторения точно таких же, как тогда, глупостей, так и опыт хасбулатовского ВС, возможно, убережет Думу и президента от повторения прискорбного опыта.
Вселенная Лапласа и сигара Джинса
В условиях сколь-нибудь отстоявшейся многопартийности и сами выборы, и последующая деятельность парламента строятся по достаточно простой механистической схеме: в ходе выборов партии толкаются и интригуют в борьбе за голоса избирателей, после выборов политические лидеры толкаются и интригуют в борьбе за голоса фракций. При всей огрубленности такой модели чем-то она приятно схожа с простой и понятной лапласовской Вселенной, где будущие координаты материальных точек определяются посредством достаточно простых вычислений. Исследователь зрелого буржуазного парламентаризма может повторить ответ Лапласа Наполеону, сетовавшему на отсутствие в его космогонической модели Господа Бога — "Государь, я не нуждался в этой гипотезе". В случае с думской космогонией самоуверенный ответ Лапласа никак не проходит, и куда более уместным оказывается мнение богобоязненного графа Миниха, полагавшего, что Россия управляется непосредственно Божьей милостью и народной глупостью.
Продолжая космогонические аналогии, нынешние выборы можно описать, вспомнив так называемую "сигару Джинса" — английский астроном XIX века считал, что планетные системы образовались в результате сгущения звездной пыли под влиянием центробежных сил. Вместо как-то индивидуализированных партий — материальных точек можно наблюдать лишь совокупность туманностей, которые хотя и пытаются сконденсироваться, но центробежные силы если и не одолевают центростремительные, то, по крайней мере, соизмеримы с ними, и уровень аморфности остается более или менее одинаковым. Констатируя, что выборы свелись к беспорядочному взаимодействию аморфных образований, нужно признать, что тем самым структурное различие между ВС РФ и будущей Думой оказывается минимальным. Различие пока лишь в том, что структурирование прежнего депутатского корпуса началось только после выборов, а допущение элементов пропорциональной системы на нынешних выборах привело к тому, что этот процесс начался чуть раньше. Однако если учесть, что фракционно-блоковая структура ВС РФ неоднократно менялась, блоки формировались, соединялись, распадались и т. д., а окончательная жесткая конструкция ВС сложилась лишь к концу 1992 года, нынешние выборы по сути дела демонстрируют лишь небольшой временной сдвиг по фазе, т. е. новые депутаты в момент первого заседания будут структурированы примерно на уровне их уже полгода отзаседавших верхсоветовских коллег.
"Я, я, я — что за дикое слово! Неужели вот он — это я?"
Драматические строки Владислава Ходасевича вполне адекватно отображают кризис самоидентификации, через который прошло большинство блоков непосредственно в ходе кампании. Нельзя было даже говорить, что хотя бы финальная предвыборная гонка велась с четкими установками — резкое вихляние продолжалось вплоть до финишной прямой.
Наиболее эффектно вихляние смотрелось у аутсайдеров, что и понятно: отчаянное положение дел вынуждало к суматошным поискам спасительного имиджа. Тут интересно, что, начав с попыток явить общеполитическую платформу, аутсайдеры на ходу меняли собственно партийную агитацию на чисто корпоративную. Блок "Будущее России — новые имена" начал с использования молодости своих сочленов во вполне партийном смысле, представляя себя как идущую всем на смену "третью силу" — выбросьте, дескать, заигранную старую колоду и распечатайте нашу новую, — очень быстро перешел к сугубо корпоративной эксплуатации своих паспортных данных — мы, как молодые, лучше поймем молодых и напринимаем множество законов о льготах для молодежи. Блок "Достоинство и милосердие" пытался устами артиста Губенко начать с чисто национал-социалистической агитации, однако поняв, что при наличии в избирательных списках КП РФ, ЛДПР и ДПР нацизмом никого не удивишь и конкуренция тут болезненна, оставил тему звезды и свастики, абонировав более невинную и чисто корпоративную тему красного креста и полумесяца. Наконец, умирающий "Гражданский союз", очевидно, с опозданием поняв, что электорат довольно многообразен и потенциальный избиратель может возразить: "Не одни директора тяжелой промышленности — наши ближние", заметно сократил плач общенационального характера, перейдя к более естественному и нормально-корпоративному "Дай миллион! Дай миллион!" (на поддержку промышленных гигантов, естественно), сомкнувшись тем самым с честными аграриями, которые своей корпоративной натуры никогда и не скрывали.
Эх, яблочко цвета ясного, бей справа белого, а слева красного
Другой пример эффектного вихляния продемонстрировал Григорий Явлинский. Изначально построив свою кампанию на жестком отвержении и правительственной программы, и правительственной практики, и проекта конституции и добавив к тому антикоррупционную риторику Юрия Болдырева и державную лексику посла Лукина, Явлинский, очевидно, заметил, что перестарался во всех смыслах. При такого рода агитации блок начало неудержимо нести в коммунистически-популистскую часть спектра, где вся плацкарта давно уже была занята, а склонный к снобизму потенциальный интеллигентский электорат "Яблока" начал смущаться тем, что концептуальное различие между "Яблоком" и, допустим, партией Травкина исчезает на глазах. Одновременно неуютно начали себя чувствовать и видные члены блока. Они не без колебаний делали выбор между Гайдаром и Явлинским и в конце концов пошли в "Яблоко", объясняя это тем, что они не в состоянии принять те элементы "выбороссовской стратегии", которые казались им чрезмерно радикальными. Когда яблоко стремительно покатилось в сторону радикального популизма, маститые либералы начали чувствовать, что сваляли сильного дурака, ибо на таком фоне "Выбор России" начал смотреться оазисом умеренности и трезвомыслия.
Изжогу начали демонстрировать публично. Виктор Шейнис, изменив своей вошедшей в легенды кротости, резко отозвался о "неофитах", которые самоуверенно лезут в тонкую материю конституционного процесса, не имея никакого понятия о предшествующей тяжкой трехлетней истории этого дела — имя Григория Явлинского угадывалось тут с несомненностью. Владимир Лукин, на всех этапах своей карьеры умевший находить приемлемые отношения с властью, начал жаловаться на неуемного Болдырева, с которым стало невозможно работать и который своей гневно-безоглядной агитацией против власти ставит блок в ложное положение. О том, что блок еще до выборов трещит по швам, начали говорить сами его вожди на пресс-конференциях.
Видя такое дело, Явлинский за три дня до окончания избирательной кампании резко переложил курс и, оставив в покое Гайдара с Ельциным, обрушился на коммунистов, фашистов (i. e. Жириновского) и "тех, кто называет себя центристами" (i. e. ГС), но в действительности лишь стремится законсервировать "извращенные экономические отношения". Лидер "Яблока" недвусмысленно отверг возможность сотрудничества с такими людьми.
Принципиальные оппозиционеры
Чем немедленно поставил всех перед вопросом: а с кем же его блок вообще будет сотрудничать? На то Явлинский отвечал, что видит свою цель не в домогательстве высших должностей, но в демократическом оппонировании правительству. Фактически Явлинский взялся за создание как бы аналога нормальной двухпартийной системы, когда одна, более или менее человекообразная партия стоит у власти, а другая, такая же, ей строго, но дружелюбиво оппонирует. Проблема заключалась в том, что одновременно с точно такой же претензией выступил и лидер РДДР Гавриил Попов, подчеркнув отсутствие программных различий между РДДР и "Яблоком".
Такая принципиальная установка на демократическое оппонирование выглядит несколько странно, ибо на Западе, на который демократические оппоненты, вроде бы, ориентировались, оппонированием занимаются не по доброй воле, а вынужденно — лишь до тех пор, покуда не в состоянии участвовать в формировании правительства. В парламент идут, чтобы домогаться власти, а если не домогаться — то зачем идти? Здесь любопытным образом РДДР и "Яблоко" повторили описанную выше эволюцию блоков-аутсайдеров: от концепции "партия — инструмент прихода к власти посредством выборов" к концепции "партия — инструмент отстаивания корпоративных интересов". Действительно, если хлеб промышленников — льготные кредиты, хлеб аграриев — хлебные субсидии, то хлеб интеллигенции — демократически оппонировать и ни за что не отвечать. Проблема, правда, в том, что если кредиты и субсидии удобно выколачивать именно в парламенте, то всю жизнь демократически оппонировать удобнее в газете и неясно, зачем подвергать себя тяготам избирательной кампании.
В то же время не совсем понятно, в какой степени можно в ходе имитации двухпартийной системы игнорировать наличие в парламенте сильного коммунистически-популистского крыла. Если упорно делать вид, что его все-таки не существует, то принципиальное оппонирование сведется к фактическому блокированию с коммунистами и отраслевыми лобби — такова уж система принятия решений посредством подсчета голосов "за" и "против". А поскольку электорат РДДР и "Яблока" коммунистов все-таки не любит, получится обман избирателей. Если же признать наличие коммунистического крыла и учитывать это в голосованиях, поддерживая правительство по принципу меньшего зла, явно пострадают обещанные к защите корпоративные интересы интеллигенции, выражающиеся в том, чтобы оппонировать правительству любой ценой. Обман избирателей, как видим, неизбежен — ну, да на то и выборы.
Кто кого перевоспитает
Впрочем, все эти рассуждения грешат явным академизмом, в частности — неосновательной презумпцией того, что избирательные блоки хоть как-то сохранят свою конфигурацию и в Думе.
Прежде всего следует учесть, что по блокам избирается лишь 50% кандидатов, остальная половина идет по мажоритарным округам и скорее всего повторит опыт хаотического структурирования в стиле ВС РФ. Действительно, предполагалось, что выборы половины депутатов по пропорциональной системе послужат как бы катализатором блочной дисциплины и зададут основы партийной дисциплины также и для депутатов, выбранных по мажоритарной системе. Где-нибудь через пять избирательных кампаний так, вероятно, и будет, но пока что велика вероятность обратного влияния — скорее всего мажоритарное болото переструктурирует пропорциональных депутатов по своему образу и подобию.
Пока же, экстраполируя ход избирательной кампании на процессы, имеющие развернуться уже в Думе, можно наметить следующие сценарии диссоциативно-ассоциативных процессов в ведущих блоках.
Дней Хасбулатова прекрасное начало
"Выбор России" имеет шансы разъехаться сразу на три фракции. С одной стороны, поскольку собственно правые, т. е. "железные монетаристы", не имеют своего блокового прикрытия и идут в Думу под крышей ВР, возможен их откол от блока-родителя, хотя скорее всего он будет носить чисто формальный характер и, подобно тому как в ВС РФ "Радикальные демократы", отколовшиеся от "Демократической России", по всем принципиальным вопросам были заедино с фракцией-матерью, взаимоотношения правых и правоцентристов обещают быть сходными. С другой стороны, аппаратное крыло ВР в зависимости от колебаний и правительственного курса, и президентской канцелярии — да еще и в преддверии президентских выборов 1996 года — будет, вероятно, дистанцироваться от Гайдара, нащупывая пути соглашения с ПРЕС и, возможно, с лоббистскими фракциями.
Вопреки клятвенным обещаниям Шахрая Партия российского единства и согласия разъедется, вероятно, с куда большим треском. Обещания, данные Шахраем промышленным лоббистам слишком велики — на всех не хватит, поэтому умеренное крыло (Шохин и другие экономические чиновники) будет тяготеть, скорее, к умеренному крылу ВР, лоббисты вроде Затулина стремительно доедут до кондиции ГС, региональные мафии будут тянуть одеяло на свою сторону, Станкевич будет проводить державность, а Шахрай, видя как практически выглядит российское единство и согласие, станет метаться из стороны в сторону.
На четыре дольки скорее всего расколется "Яблоко". Умеренные либералы, сознавая ответственность, начнут потихоньку блокироваться с ВР, непонятые правдолюбцы вроде Болдырева потянутся к "партии обиженных", т. е. ДПР, соревнуясь с Травкиным-Говорухиным в обличении всеобщего злонравия, умеренные государственники вроде Лукина начнут играть с Шахраем, а влияние самого Явлинского (с которым наверняка останутся только его люди из "ЭПИцентра") будет сильно зависеть от того, как быстро он растеряет харизму и что будет слышно насчет президентских выборов.
"Партия Ильича" стремительно расколется на фашистское (Говорухин, провинциальная массовка) и лоббистское крылья, главой последнего окажется бывший министр Глазьев, уже сегодня в приватных беседах поясняющий, что ДПР — это, конечно, неприличная организация, но сейчас нужно на плечах ДПР попасть в Думу, а там хоть трава не расти. Сам же Травкин вновь уедет будировать в Шаховской район.
Реально, таким образом, будет воспроизведена фракционная структура ВС РФ образца весны 1992 года, т. е. триада "фашисты--лоббисты--реформисты", опирающаяся на большое зыбучее болото. Дальнейший процесс структуризации предсказать труднее, ибо, кроме экстрапарламентских проблем типа общеэкономической конъюнктуры, трудно угадать, как будут действовать еще два важных фактора: а) быстро ли пойдет "спикеризация" Думы, т. е. сплочение болота, лоббистов и фашистов на почве осознания общекорпоративного интереса и под водительством парламентского фюрера; б) до какой степени грамотно будет действовать президент, т. е. будет ли он стимулировать объединение фашистов и лоббистов или сумеет подтормаживать этот процесс.
Источником известного оптимизма может служить как раз схожесть будущей фракционной структуры ВС РФ и Думы, а это значит, что по аналогии можно предсказывать, какие последствия вызовут те или иные действия и куда ведут те или иные тенденции. В необязательном предположении, что ни президент, ни депутаты не захотят доводить дело до греха, удобная экстраполяция опыта ВС может уберечь Россию от большого количества поломанной мебели.
МАКСИМ Ъ-СОКОЛОВ