О чем размышляет каждый более или менее состоятельный гражданин России с приближением курортного сезона: где отдохнуть на этот раз? Тот же самый вопрос решали наши предки. До тех пор пока Российская империя не приобрела территории на северном берегу Черного моря, им приходилось обходиться южным берегом Белого моря. А к 1890-м годам число курортников, наезжавших в Одессу, Крым и на кавказское побережье, достигало 40 тыс. в год. Но настоящий наплыв русских отдыхающих на отечественные и зарубежные морские курорты начался после того, как врачи объявили, что с помощью купания, загара, закапывания в песок и особой виноградной диеты можно излечивать любые болезни — от нервных расстройств до сифилиса.
Англо-русская Ривьера
Нашему современнику и соотечественнику может показаться, что массовый пляжный отдых — туристический продукт, появившийся в последние десятилетия. Можно ли представить себе, что во времена, когда самолеты напоминали фанерные этажерки, а лифты считались технической диковиной, сонмы людей каждое лето устремлялись к далеким и не очень теплым морям? Но истина заключается в том, что все именно так и было. Морскими купаниями с огромным удовольствием и пользой для тела баловались еще в Древней Греции и Риме. Не были они забыты и в Средние века, и в эпоху Возрождения.
Однако в те далекие времена поездки к берегу моря даже самый отъявленный оптимист не решился бы назвать массовыми. Путь до теплых морей мог оказаться не самым легким, а средства передвижения не отличались ни комфортабельностью, ни быстроходностью. Да и с размещением отдыхающих в приморской полосе наблюдались некоторые проблемы. С давних времен состоятельные люди строили для себя виллы в лучших местах побережья и перебирались в них на весь купальный сезон. А не имеющие материальных проблем гости из отдаленных мест могли за известную сумму арендовать загородный дом. Понятно, что проблемы малоимущих купающихся, как обычно, были делом малоимущих купающихся.
Первые курортные отели в современном понимании этого слова стали появляться на берегах Средиземного моря в середине XIX века. Утверждают, что начало этому бизнесу положил человек, ничего общего ни с отелями, ни с отдыхающими не имевший,— писатель и революционер Джованни Руффини. В 1833 году этого генуэзца за организацию восстания в родном городе приговорили к смертной казни, а три года спустя он бежал из тюрьмы и родных мест, поднимал революции в других частях Европы, а затем некоторое время даже был послом Пьемонта в Париже. Однако прославился он не вкладом в теорию и практику буржуазной революции, а своими романами, написанными на английском языке.
В 1855 году появился на свет его роман "Доктор Антонио", где действие происходит на фоне поэтически описанных пейзажей городка Бордигера. Роман приобрел популярность среди английской публики, которая была измучена погодой своих островов, имела немалые деньги, поскольку Британская империя процветала, и не боялась дальних морских путешествий, которые были все же куда удобней тряского пути в экипажах через Францию. Так что вскоре в Бордигеру начался наплыв англичан, а спрос немедленно породил предложение: один за другим начали строиться отели, старые виллы сдавались внаем, а самые крупные из них превращались в пансионы и гостиницы. В городе появилась даже частная английская больница. И благодарные жители назвали маленький театрик, служивший единственным развлечением для курортников, именем Руффини.
Реальность не всегда соответствовала описаниям в знаменитом романе, и потому многие англичане отправлялись вдоль побережья в поисках других курортных мест. И в разных малых и крупных прибрежных городах итальянской Ривьеры стали происходить перемены, подобные тем, что случились в Бордигере,— в первую очередь старые виллы превращались в отели, а вслед за тем начиналось строительство новых гостиниц. Но подлинный бум и расцвет Ривьеры начался после появления железных дорог. В места, освоенные британцами, потянулись подданные многочисленных немецких государств, а вслед за ними в Средиземноморье появились и русские. Как утверждали знатоки, именно благодаря деньгам англичан и русских ничем не примечательный городок Сан-Ремо превратился в один из известнейших и благоустроенных курортов XIX-XX веков. Доктор медицины Е. Иванов в 1897 году описывал это превращение так:
"С.-Ремо был самостоятельной республикой, строил укрепления, воевал с сарацинами, вернее сказать, отбивался от них, переходил из рук в руки и оставался маленьким безызвестным городком до 60-х годов настоящего столетия. В это время в известной английской газете Times появляется статья, прославляющая климат С.-Ремо, а за ней появляются и отдельные брошюры на ту же тему. Этого было достаточно, чтобы привлечь сюда сынов туманного Альбиона. Один предприимчивый итальянец строит Albergo London. Надежды предпринимателя оправдались; его примеру последовали многие другие, появляется целый ряд отелей, соперничающих удобствами и роскошью. Впереди старого города, ближе к морю, возникают новые улицы с постройками и садами. В 1870 г. на Ривьере открывается железная дорога. С.-Ремо растет, как сказочный богатырь. Много способствовала этому покойная Государыня Мария Александровна (Супруга Александра II); как известно, она страдала бугорчаткой (туберкулезом.— "Деньги") и по совету врачей избрала С.-Ремо (в 70-х годах). Этого было достаточно для славы С.-Ремо. Сколько здесь оставалось русских денег, поймет каждый. Кроме того, Государыня подарила городу пальмы для возникавшего тогда бульвара и городского сада. Итальянцы не забыли этого — бульвар и сад до сих пор носят имя жертвовательницы: giardino dell`Impefatrice di Russia, corso delle`Imperatrice".
Приток русских денег действительно совершил чудо.
"В настоящее время,— писал доктор Иванов,— в С.-Ремо около 25 больших отелей, из коих многие представляют собой положительно дворцы с роскошной обстановкой и всеми удобствами. В лучших отелях подъемные машины во все этажи. На курорте это имеет большое значение. Ресторан, биллиардные, читальня, курильня и проч. всегда помещаются в нижних этажах. Следовательно, проживая в отеле, необходимо подниматься не ниже 2-го этажа — к слову сказать, всегда дорогого. Возвращаясь из прогулок усталым, и крепкий, здоровый ищет отдыха, слабый — и подавно, да и не каждый может подняться на 3-4-й этаж по несколько раз на день. При подъемнике, в сущности, все в первом этаже. Таким образом, он оберегает силы, время и деньги и оказывает большую услугу тем, кто занимает верхние этажи ради чистого воздуха, лучшего освещения и красивых видов. Электрическое освещение в прошлом году было только при Hotel des Anglais".
Но самым любопытным было совсем другое. Все путешественники XIX века единодушно отмечали, что купание в прибрежных водах Италии никуда не годится. Воды загрязняет либо близлежащий порт, либо впадающая в залив грязная речка. А летом невыносимо жарко. Так что очень скоро после начала освоения Ривьера стала признанным зимним курортом. А в Сан-Ремо на зимний сезон в отели, пансионаты и на виллы приезжало до 10 тыс. отдыхающих.
"Большое количество приезжих в С.-Ремо,— свидетельствовал доктор Иванов,— вызвало необходимость учредить здесь свои консульства — таковые от России, Англии, Германии, Франции, Соединенных Штатов, Бразилии, Дании, Турции, Греции, Испании, Португалии, Нидерландов и др. Таким образом, С.-Ремо по справедливости можно назвать международным курортом. Этот международный характер сказывается на врачах и аптеках. В прошлом году здесь практиковало 14 итальянцев, 9 немцев, 4 англичанина, 1 чех (один из врачей консультирует по-русски). Большинство врачей-немцев на летнее время уезжает на немецкие курорты".
Зимними были и другие средиземноморские морские курорты. К примеру, немало богатых русских, посетив святые места в Палестине, отправлялись на зимний сезон в Египет. Отдыхали тогда не на берегах Красного моря, а в шикарных отелях, расположенных в оазисах в дельте Нила. В последнее десятилетие XIX века русские начали осваивать и Алжир. И знатоки утверждали, что некоторые места в окрестностях города Алжир не уступают по климату и комфорту отелей Лазурному берегу Франции. А персонал вышколен теми же французами.
Однако все эти удовольствия были не по карману подавляющему большинству подданных Российской империи. Зима в теплых краях стоила от 2 тыс. до 5 тыс. рублей — в зависимости от уровня избранного, как тогда говорилось, помещения. А месяц мог обойтись в 1-2 тыс. рублей. Так что людям, не имеющим собственного дела, высокооплачиваемой службы или имения с приличными доходами, о курортах Средиземноморья можно было попросту забыть и выбрать какой-либо из отечественных приморских курортов. Благо к концу XIX века можно было найти подходящий вариант на Балтике, в Одессе, Крыму, на кавказском побережье. А в распоряжении самой невзыскательной публики всегда оставалось Белое море.
Беломоро-черноморский курорт
Беломорские купания вошли в обиход русских людей еще во времена Петра I, когда никакого иного моря в распоряжении русских людей не существовало. И с тех же времен в прибрежных поморских деревнях появился курортный бизнес. Едва ли не каждая семья имела на берегу участок, где строила деревянную ванну и очаг с котлом для подогрева морской воды. Услуга, как писали современники, предоставлялась в комплексе. Отдыхающие снимали комнаты в доме и получали возможность принимать теплые морские ванны хоть днем, хоть полярной ночью. Причем популярность южного берега Белого моря с годами ничуть не уменьшалась. Многие курортники пользовались этим низкозатратным отдыхом год за годом.
После петровских войн, когда Россия получила выход к Балтийскому морю, началось освоение русскими туристами купальных мест Курляндии и эстонских островов, а после присоединения Финляндии — финских прибрежных курортов. Воду там, правда, трудно было назвать теплой, так что купались курортники считанное количество дней в году, а в остальное время финны, как и поморы, грели воду для морских ванн.
Как организовывались балтийские курорты на землях частных владельцев, писали "Биржевые ведомости" в 1865 году:
"Меррекюль — деревня на берегу Нарвского залива, на эстлянской территории... В Меррекюле 10 крестьянских дворов, составляющих часть имения Лагино, владельцем которого (В. Е. Гентом) на принадлежащей ему земле выстроено до 28 небольших, но очень опрятных и удобных для жилья дач, преимущественно в швейцарском вкусе. Берег моря, более плоский к северу, с южной стороны состоит из небольших обрывистых утесов и не лишен живописности. Песчаный грунт здешнего приморья и значительный прибой волн даже при небольшом ветре с залива напоминают собою лучшие из заграничных морских купаний и составляют главную приманку этого уголка. Сюда съезжаются ежегодно на время купанья, которое начинается около Иванова дня, до 50 семейств. Для желающих пользоваться теплыми ваннами из морской воды устроены особые помещения. Из посетителей купален одна часть размещается в дачах владельца имения, другая — по крестьянским домам. Наемная за эти помещения плата с необходимою домашнею мебелью и дровами составляет от 60 р. (в крестьянских домах) до 300 р. (в дачах владельца). Нынешним летом насчитывалось здесь до 60 семейств, прибывших из С.-Петербурга, Москвы, Нарвы, Дерпта, Новгорода, Павловска, Царского Села и даже Ревеля, где есть свое купанье".
Те же, кого холодные воды Балтики не прельщали, отправлялись на юг страны. Самым популярным местом тогда считалась Одесса, которую в последнее десятилетие XIX века ежегодно посещало до 20 тыс. курортников — столько же, сколько и все остальные курорты Черного моря вместе взятые. Как признавались сами одесситы, купание в их славном городе не отличалось особой привлекательностью. Но в отличие от всех остальных черноморских курортов это был губернский город, а не поселок или уездный городишко. В итоге все, кто восстанавливал силы с помощью приятных знакомств, ресторанов и походов в театр, выбирали именно Одессу. К тому же туда можно было приехать поездом (шедшим, правда, через Брест). А в Крым попадали главным образом из Одессы морем, что не прибавляло Ялте и другим курортам популярности среди тех, кто плохо переносил качку.
К тому же крымские курортные места, что признавалось даже в пропагандировавших их изданиях, не отличались ни благоустроенностью, ни приемлемым соотношением цены и качества, но купания признавались куда лучшими, чем одесские. Доктор А. Г. Корецкий в 1890 году писал:
"Купаться в Крыму можно везде, что и делается в действительности, хотя настоящее спокойное и наиболее полезное купанье существует только в Евпатории. Ближе прочих мест к Евпатории подходит в этом отношении Феодосия, но она все-таки значительно уступает первой тем, что Феодосийская бухта открыта к востоку, вода в ней в среднем холоднее и благодаря присутствию ключей пресной воды на дне бухты менее концентрированна, чем в Евпатории. Впрочем, эти особенности так незначительны, что все места морских купаний могут с одинаковым правом фигурировать в числе первых в Крыму, и если Евпатория имеет некоторые преимущества в физических качествах морской воды, зато Феодосия далеко более привлекательное место для сезонной жизни. Вторым по порядку в отношении удобства и пользы морских купаний мы считаем Севастополь и уже после него Алушту. Вовсе неудобны для купанья Ялта, весь Южный Берег вообще и Керчь".
Как свидетельствовали многочисленные рекламные проспекты и путеводители, в Крыму можно было найти место для отдыха по вкусу и по средствам. Гостиниц недоставало, но их отсутствие компенсировали частные лица, сдававшие комнаты в своих домах. Цена в зависимости от близости к морю и прочих факторов колебалась от 15 до 300 рублей в месяц. А малое количество ресторанов сглаживалось обилием предложений об обедах "как дома", цена на которые начиналась от 15-18 рублей в месяц.
На фоне Крыма курорты кавказского побережья выглядели почти диким и неосвоенным местом. Даже в рекламе отмечалось, что Анапе недостает гостиничных мест, медицинских учреждений и каких бы то ни было развлечений. И что, несмотря на это, городские власти ввели курортный сбор — по 2 рубля с гостей, приехавших в одиночестве, и по 4 рубля с семьи.
Сочи на этом фоне смотрелся гораздо благопристойней, но даже в 1915 году при сравнении достоинств и недостатков этого курорта не всегда было очевидно, что перевесит в глазах отдыхающих.
"Теплый и влажный климат Сочи,— уверял "Практический путеводитель",— необыкновенно благоприятен для растительности. Последняя достигает здесь такого расцвета и красоты, что на приезжего из глубины России производит навсегда неизгладимое впечатление. Достаточно сказать, что цветение фруктовых деревьев в Сочи наступает в марте, в половине апреля созревает лесная земляника, что листопад начинается только с конца ноября и продолжается до самого Рождества, что бесчисленные экзотические растения находят для себя в Сочи вторую родину... Температура морской воды в июне, июле и августе держится в среднем — 20 градусов и отличается продолжительным постоянством. Удобный для купанья пляж с хорошим морским дном — на небольшом протяжении берега; однако содержится этот пляж городом не с желательной внимательностью. Совершенно отсутствуют городские благоустроенные купальни. Для благоустройства курорта сделано пока городом немного: упорядочены улицы и парки, проведено электр. освещение; нет еще канализации, ни даже водопровода, неудовлетворительно содержится удобный участок пляжа, нет купален и пр. Несомненный расцвет ожидает Сочи тогда, когда будет закончено сооружение Черном. ж. д., которая свяжет его удобным сообщением с остальной Россией".
Ничуть не более благоустроенными были курорты вокруг Сухума и Батума. Однако это ничуть не мешало инвесторам бурно скупать земельные участки как в районе курортов, так и в совершенно необжитых местах. С завершением строительства железной дороги ожидался настоящий курортный бум, который ко всему прочему подстегивался рассказами уважаемых врачей о совершенно необычайных лечебных свойствах морских купаний, закапывания в песок и виноградных диет.
В здоровом море — здоровое тело
"С давних пор,— писал доктор Корецкий,— установился у нас обычай посылать больных в Крым на виноград после курса лечения в Пятигорске. Как здесь, так и на грязях близ Одессы и в Крыму больные подвергаются такому методу лечения, который, по крайней мере для многих из них, входит в разряд ослабляющих, и вот на виноград возлагается обязанность укрепить больного после испытанного им полезного, но крайне утомительного лечения. Уже из этого одного мы вправе заключить о высоком диетическом (питательном) значении винограда. И действительно, помимо всех прочих специальных качеств винограда, приближающих его к целой группе минеральных вод и обусловливающих его действие, этот южный плод может значительно улучшить питание".
Назначался виноград в столь значительных дозах, что возникает сомнение, действительно ли он приносил пользу, помогал бороться с лишним весом и нормализовал работу желудочно-кишечного тракта. Корецкий, например, рекомендовал каждому пациенту употреблять в день 3-4 литра свежевыжатого виноградного сока или от 3 до 5 килограммов ягод.
"Распределение приемов винограда,— писал он,— всего лучше указано Дмитриевым; его большею частью держатся и другие врачи, а именно: первая, наибольшая, порция — утром на тощий желудок; через 2,5 часа после нее, т. е. около 10 часов утра,— легкий завтрак (чай, кофе с нежирными сливками, немного хлеба); в 2 часа — обед (преимущественно мясной, легкая, нежирная рыба, птица); в 5 часов — вторая порция винограда, в 6 час.— вечерний чай, в 8 — третья порция винограда, в 11, 12 (не ранее) ложиться спать. Вставать лучше всего часов в 7 утра".
Какой этим достигался эффект для здоровья, в точности не указывалось. Но эффект для крымской экономики был абсолютно благоприятным. Виноград у базарных торговцев не залеживался, а к конторам казенных виноградников, где фунт ягод продавался на 3-5 копеек дешевле, с рассвета выстраивалась очередь слуг, посланных купить лекарственную пищу для своих страждущих хозяев.
Но если эта форма лечения пропагандировалась главным образом крымскими врачами и их коллегами и партнерами по медицинскому бизнесу в крупных городах, то лечебными эффектами морских купаний и береговых процедур занимался корифей русской курортологии доктор Л. Бертенсон. Он обобщил огромное количество трудов русских и зарубежных врачей и создал рекомендации по лечению морем практически для всего известного на тот момент спектра заболеваний.
Наиболее распространенный среди обеспеченных слоев общества недуг — ожирение — Бертенсон предлагал во многих случаях лечить купанием в море и указывал, каким именно:
"Из болезней обмена море может быть очень полезным в тех именно случаях, где требуются усиление окислительных процессов в теле и энергическое возбуждение организма для выведения задержанных веществ. На этом основании не противопоказуется, по нашему мнению, лечение морем некоторых форм подагры и ожирения... Выбор морского купанья и времени для пользования им делается на основании обстоятельного знакомства с географическими и климатическими условиями, а также с физическими свойствами морей и их пляжей. Только Немецкое море, Ла-Манш и Атлантический океан дают все необходимые условия для основательной талассотерапии; остальные же моря — Балтийское, Средиземное, Черное, Каспийское и Адриатическое — отвечают далеко не всем требованиям, предъявляемым к морским купаньям в широком смысле, и потому имеют значение второстепенное. Немцы считают пляжи Балтийского моря (Cranz, Zoppot, Colberg и др.) только лишь местами отдохновения и освежения; и действительно, по малой солености воды, по недостатку морских ветров и правильной волны они резко отличаются от сильных купаний Немецкого моря; но их преимущество — это лесистая растительность (местами очень богатая), которая на пляжах Немецкого моря почти отсутствует. В таких же условиях, т. е. в условиях дачных морских станций, находятся наши пляжи на Балтийском море (Рига, Ревель, Либава и др.), отличающиеся от германских еще меньшей соленостью воды. Черное море (Крым) по основным свойствам купанья (вода мало солона, нет прилива и отлива и правильной волны) мало чем отличается от Балтийского, но по своему географическому положению оно более пригодно для местопребывания осенью, когда не так жарко; впрочем, в Черном море, как и в Средиземном, купаются (главным образом туземцы) и летом. Средиземное и Адриатическое моря, хотя и отличаются большим содержанием солей и даже богаче поваренной солью, чем Немецкое море и Атлантический океан, почти лишены постоянного движения (нет прилива и отлива, нет сильной, правильной волны), и в этих условиях заключается их слабая сторона. Во всех тех случаях, когда имеются показания для наиболее сильных влияний моря — где нужны большое движение морского воздуха и сильная волна,— посылают на Немецкое море, в Ла-Манш и на Атлантический океан".
Не отрицал Бертенсон, что время от времени морские купания и закапывания больных в песок могут наносить вред:
"Противопоказания для лечения морскими купаньями могут быть и со стороны органов пищеварения, значительное расстройство которых может служить препятствием для усиленного потребления пищи, вызываемого самим лечением; при хронических катарах желудка и кишок морские купанья, особенно людьми раздражительными, переносятся плохо или даже не переносятся вовсе. Не всегда противопоказания можно установить совершенно точно, и план лечения, построенный первоначально на персональных, по-видимому, основаниях, приходится нередко нарушать или даже совершенно изменять уже во время самого пользования морскими купаньями. В случаях психического возбуждения, бессонницы и вообще при повышенной нервной раздражительности морские купанья не только иногда не приносят облегчения, но даже причиняют явный вред".
Однако список излечиваемых водой, ветром и песком хворей был настолько велик, что лечение с получением удовольствия пытались купить все, кто был в состоянии себе это позволить. И на российских и зарубежных курортах до первой мировой войны происходило настоящее русское нашествие.
После начала войны Россия оказалась отрезанной от зарубежных курортов и раненые вместе с больными оказались перед небольшим выбором — Крым, Кавказ, Прибалтика и Финляндия, чем немедленно воспользовались владельцы курортных учреждений.
"За последнее время,— писали "Московские ведомости", — курорты Рижского взморья стали привлекать к себе публику меньше, чем раньше. Это явление объясняется, во-первых, чрезмерно поднятыми ценами на дачи и на пансион, причем после получения вперед денег на пансионеров не обращают никакого внимания и плохо кормят; во-вторых, теми непорядками, которые существуют на идущей по взморью железной дороге, так называемой Туккумке, жалобы на которые раздаются из года в год, но никто на них не обращает внимания: поезда опаздывают и набиты так, что пассажиры занимают все проходы и коридоры. Достаточно указать, что на вокзале в Риге, откуда отправляются и куда приходят десятки поездов, идущих по взморью, нет ни мужской, ни дамской уборной; легко представить, какие происходят сцены, в особенности с маленькими детьми. Невероятно, но факт".
И тут же начали возрождаться морские курорты на южном берегу Белого моря. Архангельский предприниматель А. В. Романов писал в столицу о необходимости строительства крупного казенного курорта:
"По нашему мнению, из всех пунктов так называемого Летнего берега Белого моря наиболее подходящим для устройства курорта являются окрестности Пертоминского монастыря. Сюзьма и Ненокса — это дачные места и самые близкие к Архангельску поселки морского побережья. Они стали местом морских купаний не по особой красоте берега или особой целебности морской воды, а потому, что всякий желающий лечиться морскими купаньями приезжий, пользуясь их близостью к Архангельску, здесь проще и легче мог использовать море. Дело по устройству и оборудованию курорта на Белом море в настоящее время, по-видимому, будет серьезно двинуто вперед и местными силами. Прежде всего частный предприниматель г. Стумберг с настоящего сезона 1915 года открывает в Сюзьме ванное, вполне оборудованное отделение при морских купаниях.
Затем, недавно в Архангельске организовано акционерное общество по устройству вполне оборудованного курорта в окрестностях Унской губы. Далее, Архангельское местное Управление Общества Красного Креста, признав неотложно нужным устройство вполне оборудованного курорта в вышеуказанном месте, постановило в наступающем сезоне 1915 года открыть здесь лечебный пункт на 20 мест (кроватей) для нуждающихся в курортном лечении больных и раненых воинов".
После войны случилась революция, и на зарубежные морские курорты стали ездить только те, кому разрешили партия и правительство и дали для этого валюту. Но и избранные перестали посещать Лазурный берег и Ривьеру в 1930-х годах — СССР остался вне мирового курортного процесса.