Выборы в Швеции и Дании, итоги которых были подведены на прошедшей неделе, не принесли никаких сенсаций — избиратели были последовательны, победили те, кто по прогнозам и должен был победить, проигравшие достойно встретили поражение. Тем удивительнее внимание, которое уделили средства массовой информации этим двум событиям — комментарии продолжают появляться и по сю пору. Главное, на что упирают комментаторы и политологи: социал-демократия снова, как и два десятилетия назад, становится ведущей политической силой в Европе.
В 1974 году Европа была совершенно социалистической — левые находились у власти в Австрии, Бельгии, Британии, Германии, Дании, Финляндии, Голландии, Норвегии, Швеции... Но уже к 1982 году картина радикальным образом изменилась: только в Австрии социалисты сохранили свои позиции. Можно спорить о том, что стало причиной столь решительного торжества консервативных идеалов — поведение ли Советского Союза на международной арене, очередной ли спад, бывший проявлением хорошо известной экономической закономерности, но воспринятый как следствие ошибок правительств или, например, энергетический кризис. Факт остается фактом — социалисты надолго утратили на континенте влияние.
И не следует в данном случае вспоминать долгое и вполне безоблачное правление социалистических партий в Греции, Испании и Португалии — там левые пришли к власти, сменив диктаторов или фашистские режимы, и именно социалисты стали в этих странах реформаторами, а также ревнителями более открытого и оттого менее защищенного от внешний воздействий общества. То есть левые исполнили ту самую роль, что выпала на долю консерваторов в более северных странах. Теперь миссия социалистов подошла к концу, они наскучили избирателям, и в Южной Европе большую популярность получили консервативные движения, которые хотя бы идеологически отличаются от левых.
Особая ситуация складывалась во Франции и в Италии. Французская властная система большое значение придает институту президентства, в котором партийная принадлежность не имеет решающего значения — на первый план выдвигается личность главы государства. И здесь Франсуа Миттеран до самого последнего времени не знал себе равных среди французских политиков. Только теперь Эдуар Балладюр, кажется, завоевал столь же теплые чувства французов, и если они сохранят их в ближайшем году, французскую политику следующие семь лет будет определять консервативный деятель.
Итальянская же политическая система, как недавно выяснилось, в большой степени зиждилась на коррупции, и, похоже, избиратель имел минимальное влияние на расстановку сил в собственном правительстве. Поэтому победа и популярность правого деятеля Сильвио Берлускони основана даже не на оригинальности его государственных идей, а просто на том, что он никогда прежде не был вовлечен в процесс управления государством.
Нынешнее социалистическое наступление по схеме весьма напоминает захват власти консерваторами полтора десятка лет назад. Начинается оно на фоне экономического подъема, творцами которого, несомненно, были консервативные правительства (а также, разумеется, экономические закономерности). Однако есть и принципиальные отличия. Социалисты завоевывают власть не только в странах с давними демократическими традициями, но и в бывших социалистических странах, где левые идеи должны были бы навсегда утратить популярноcть — особенно если учитывать, что их носителями служат бывшие коммунисты. Однако некоммунистические властители настолько удручили своих избирателей неисполнением обещаний, что они теперь предпочитают привычную по прошлым временам власть.
Есть и еще одна особенность. Нынешние социалисты уже не могут вернуть в практику прежние свои властные идеи, они просто вынуждены довершать многое из того, что начали их консервативные предшественники. И что самое интересное — консервативные начинания в минимальной степени расходятся с теперешними собственно социалистическими идеями.
Вполне можно сказать, что избирателей волнуют в большей степени радикальные перемены в персональном составе властей, нежели в их деятельности. Нынешние британские лейбористы, придя к власти, в стратегическом смысле ничем не будут отличаться от критикуемого ими правительства Мейджора — разве только в каких-нибудь частностях.
ИВАН Ъ-СВИСТУНОВ