В среду состоится собрание акционеров нефтекомпании West Siberian Resouces (WSR), крупнейшим владельцем которой в апреле стало ОАО "Группа "Альянс"" семьи Бажаевых. Разместив на бирже свои нефтяные активы, "Альянс" вплотную занялся новым бизнесом — золотодобычей. Консолидировав артель "Амур", компания стала скупать другие золотодобывающие предприятия, чтобы вывести их на IPO, рассказал в интервью "Ъ" президент и совладелец группы "Альянс" МУСА БАЖАЕВ.
— Вы довольны итогами слияния с WSR?
— Я оцениваю их как очень хорошие и для себя, и для нашей компании. Конечно, изначально мы хотели разместиться на Лондонской бирже, а получилось, что вышли на Стокгольмскую (там торгуются акции WSR.— "Ъ"). Но в любом случае стали публичной компанией и очень этому рады.
— На форуме WSR акционеры часто спрашивают: не собираетесь ли вы получать листинг на бирже Лондона?
— Действительно, многие акционеры WSR ставят вопрос о выходе на Лондонскую биржу или площадки в Шанхае и Гонконге. Почему нет, если это может быть полезно компании? Ведь на Лондонской бирже работают крупнейшие инвестфонды мира. Почему бы не Китай? Мы видим, как там оценивают нефтедобывающие и перерабатывающие компании: часто даже выше, чем на бирже Лондона. Мы прорабатываем все возможные варианты.
— Получив 60% WSR, вы тут же провели допэмиссию. Вам важно сохранить контроль в компании?
— Об этой эмиссии мы договаривались заранее, когда согласовывали слияние WSR и НК "Альянс". Для нас доля в WSR — стратегическая инвестиция. Конечно, мы готовы делиться, но надо понимать, ради чего. В рамках утвержденной инвестпрограммы компания проблем с деньгами не испытывает. Будем привлекать кредиты, уже обсуждали эту возможность с российскими и западными банками, или размещать облигации — в зависимости от конъюнктуры рынка.
— Каковы основные параметры инвестпрограммы?
— Прежде всего завершение к 2011 году реконструкции Хабаровского НПЗ. В результате появится фактически новый завод с глубиной переработки нефти 93% (сейчас — 63%.— "Ъ"). Бензин и дизтопливо будут соответствовать нормам Евро-5, мы запустим производство нового вида топлива — авиакеросина Jet A-1, который подходит для Airbus, Boeing.
— Покупок добывающих активов не планируете?
— Мы рассматриваем все формы сотрудничества: слияние, покупку, замещение активов — и готовы вести переговоры со всеми участниками рынка.
— Вы собираетесь реинвестировать прибыль WSR или будете направлять ее на дивиденды?
— По моему убеждению, прибыль WSR следует инвестировать в реконструкцию НПЗ и нефтедобывающие проекты. Вы знаете, что сегодня стоимость заемного капитала растет, выгоднее собственные средства вкладывать. Так что деньги из компании мы изымать не планируем.
— Миноритарии на вас не обидятся?
— Если сегодня акционер получит, к примеру, $1 на свою акцию, а завтра потеряет $1,5, это уже не дивидендная политика, а неграмотное управление активами партнеров. Поэтому мы будем предлагать акционерам WSR ориентироваться на перспективы развития крупной вертикально интегрированной компании, которая сможет добывать до 10 млн т нефти (сейчас — 2,5 млн т.— "Ъ").
— Гарантированный процент от прибыли для миноритариев вы не устанавливали?
— Мы готовы обсуждать этот вопрос. На собрании 21 мая выслушаем пожелания от других акционеров, в том числе по дивидендной политике. Мы постараемся, чтобы все были услышаны. Объясним, как сами видим развитие компании. Уже сегодня мы говорим о том, что в 2011 году выйдем на переработку 4,5 млн т нефти в год (сейчас — 3,2 млн т.— "Ъ"). Но вы знаете, что будет строиться вторая очередь ВСТО, к которой подключат Хабаровский НПЗ. Мы сможем поставлять больше нефти и в перспективе рассчитываем перерабатывать до 6-7 млн т нефти в год.
— Техническая возможность для расширения есть?
— В первую очередь требуется расширение железнодорожной станции Хабаровск-1. Мы встречались с руководителями ОАО РЖД, изложили планы по наращиванию объемов переработки, что требует дополнительных поставок 1 млн т нефти и отгрузки 1 млн т нефтепродуктов. Глава ОАО РЖД Владимир Якунин дал поручение подготовить проект обоснования инвестиций для расширения возможностей станции. Кроме того, есть вопросы, связанные с экологией, потому что завод находится в черте города и телепортировать его оттуда нельзя. Наши сотрудники получили задание проработать с администрацией Хабаровского края возможности увеличения объема переработки на заводе, а также вариант строительства нефтехимических мощностей. О возможной конфигурации нефтехимического комплекса говорить рано, но в любом случае вопросы экологии будут учтены.
— Вы работаете на Дальнем Востоке рядом с "Роснефтью". У вас не возникает конфликтов?
— Мы давно друг друга знаем, у нас нормальный диалог. Были определенные сложности, когда мы владели Находкинским нефтеналивным портом, через который осуществлялась перевалка ресурсов "Роснефти", но потом мы продали ей этот актив. Рынок Дальнего Востока достаточно емок для нас и для госкомпании. При этом WSR больше сконцентрирована на внутреннем рынке, у "Роснефти" больше объемов идет на экспорт.
— О сотрудничестве не говорили?
— Несколько лет назад мы обсуждали возможность тройственного альянса для работы на базе Херсонского НПЗ вместе с "Казахойлом" (сейчас "Казмунайгаз".— "Ъ"). Тогда же вели диалог о партнерстве на Хабаровском НПЗ. Но потом, видимо, планы наших партнеров изменились, и больше мы к этой теме не возвращались.
— Какие планы по Херсонскому НПЗ сейчас?
— В прошлом году мы продали его компании West Oil Group.
— Полностью?
— Да. Но мы можем вернуться, если концепция реконструкции НПЗ получит свое развитие. Хотя опцион на выкуп нашей доли действовал до конца прошлого года, мы можем обсудить вариант вхождения в акционерный капитал предприятия. Думаю, West Oil Group не будет ограничивать нас какими-то временными рамками, если мы будем полезны. Но пока об этом говорить рано: реконструкция этого НПЗ будет закончена не раньше чем через четыре года.
— Вы довольны условиями работы на Украине?
— Пока там слишком часто меняются люди, отвечающие за те или иные сферы экономики, каждый раз поступают новые вводные. Надеюсь, что на Украине для всех участников рынка будут сформулированы и зафиксированы четкие правила игры. Но уходить с этого рынка мы не собираемся. У нас есть успешный опыт работы на Севастопольском терминале, который мы приобрели в конце 1990-х годов. Сейчас его мощности составляют 3 млн т нефти и нефтепродуктов, которые мы можем принимать как с суши, так и с моря, гарантируя качество каждого продукта. Мы развиваем совместное предприятие с Shell, структуры группы контролируют 49% в СП, и по договоренностям первые три года (СП учреждено в августе 2007 года.— "Ъ") "Альянс-Украина" остается эксклюзивным поставщиком нефтепродуктов. Мы расширяем сеть АЗС и намерены увеличить долю на украинском рынке с примерно 5 до 20%. В СП соединены сильные стороны наших компаний — наше знание местного рынка и мировой опыт и бренд Shell. Этот бренд работает очень эффективно. Когда мы провели ребрендинг украинских заправок, не в обиду нашим менеджерам и мне лично будет сказано, реализация на них выросла более чем на треть.
— На российских АЗС бренд менять не будете?
— У нас есть предложения от ведущих компаний о партнерстве в сегменте розничного бизнеса. Один вариант — мы платим деньги за использование бренда. Второй — создаем СП, передаем ему розничную сеть, а наши партнеры — бренд.
— Это российские компании?
— Пока не скажу.
— Стратегический партнер вам нужен?
— Если такое желание возникнет у крупной, известной в мире компании, мы готовы к партнерству, чтобы WSR смогла больше заработать. А вообще мы партнеров не ищем.
— Repsol может стать таким партнером?
— Да. Мы встречались с руководителями этой компании, обсуждали возможность увеличения доли Repsol в WSR. Сейчас процесс обсуждения принципов стратегического сотрудничества продолжается.
— Почему решили заняться добычей золота?
— Мы работаем на Дальнем Востоке, хорошо интегрированы в регион, у нас хорошая команда менеджеров. Прорабатывая возможные направления диверсификации, мы заинтересовались добычей драгметаллов и, как сегодня видно, верно просчитали рыночную тенденцию. На артель старателей "Амур" мы обратили внимание еще в конце 2005 года. Это уже работающий бизнес, добыча в прошлом году составила свыше 3 т золота и 3,7 т платины, то есть суммарно в золотом эквиваленте более 10 т в год. Мы планируем вывести этот актив на рынок, трансформировать артель в публичную компанию. Но сначала ее надо реструктурировать. После этого мы намерены разместиться сначала на российском, а затем и на международных рынках, в первую очередь рассматриваем Лондон и Торонто.
— Какими будут параметры компании?
— К моменту размещения ее аудированные запасы должны составить 150-200 т золотого эквивалента, и за пять лет мы планируем увеличить их до 500 т. По предварительной экспертной оценке, "Амур" стоит приблизительно $1 млрд.
— Новые активы собираетесь приобретать?
— Смотрим их по всему миру. Ведем переговоры в Африке, в трех странах СНГ о покупке долей в разных компаниях. Но прежде всего нам, конечно, интересны активы, географически прилегающие к зоне деятельности "Амура" на севере Хабаровского края. Мы выкупили 50-процентную долю у артели старателей "Восток" в ЗАО "ГК "Лантарская"" и стали, таким образом, партнером китайской компании Zijin. СП владеет лицензией на месторождение Кутын с 10 т оцененных запасов золота. Помимо этого на Лантарском массиве ведется поиск сульфидных медно-никелевых руд. Во-вторых, завершили на днях переговоры о приобретении в ООО "Рудник Авлаякан" долей "Востока" и канадской компании Silver Bear Resources. Это предприятие располагает очень существенными перспективными ресурсами, уже разведанные запасы превышают 15 т золота и 43 т серебра, начало добычи планируется на 2009 год. Поскольку участки Авлаякана расположены по соседству с лицензионными участками "Амура", мы фактически создали крупное рудное предприятие.
— Сколько заплатили?
— Недорого.
— Не предлагали акционерам "Полюс Золото" выкупить долю их компании?
— Скоро пройдет годовое собрание "Полюс Золото", и, думаю, после этого станет понятно, в каком направлении компания будет развиваться. Может быть, акционеры решат продать ее, тогда мы постараемся поучаствовать в сделке.
— Бывший собственник артели "Амур" Виктор Лопатюк не оспаривает покупку компании?
— Переговоры с Виктором Лопатюком о возможности выкупа его акций начались два года назад по нашей инициативе. Причем я предлагал ему должность председателя совета директоров, большую зарплату, гарантии сохранения команды. Но через год мы поняли, что одновременно он ведет переговоры с "Альфа-групп", и решили начать скупку. Оказалось, что правильно сделали, потому что, опоздай мы на три-пять дней, собрали бы уже не 53, а 43%, как "Альфа-групп". Хотя в нашей корпоративной борьбе мы далеко не зашли: когда начались переговоры с Михаилом Фридманом, у нас уже был больший пакет, мы сделали ему предложение по выкупу акций, и он его принял. С Лопатюком с того момента, как он продал свои акции "Альфе", мы никаких дел не имеем.
— Сколько потрачено на консолидацию "Амура"?
— Порядка $250 млн.
— Вы пытались договориться с Lundin о покупке доли в месторождении Светлое?
— Мы предлагали Lundin продать нам 51%, но остаться управляющей компанией в проекте. Обсуждалась и возможность выкупа 100%. Сегодня складывается парадоксальная ситуация, ведь Светлое находится посреди лицензионных участков "Амура". Причем аэропорт, через который можно завозить грузы, наш, зимник наш. Как ни крути, без нас они не обойдутся, а нам не хочется, чтобы внутри наших проектов находился кто-то посторонний, ведь это может привести к возникновению противоречий. Поэтому мы продолжаем диалог, хотя знаем, что они сделали предложение Газпромбанку, у которого есть опцион на покупку 51% до конца 2008 года.
— Почему решили приобрести акции "Владавиа"?
— У нас есть опыт работы в аэропортовом бизнесе и интерес к его расширению. Мы владеем Хабаровским аэропортом, который для нас является базовым для развития этого направления на Дальнем Востоке. Нам интересен также ряд других аэропортов региона, и прежде всего аэропорт Владивостока. Поэтому мы купили 17% "Владавиа", когда поступило соответствующее предложение. Сейчас идет процесс разделения этого предприятия на авиаперевозчика и аэропорт, и, когда он завершится, у нас появится доля непосредственно в интересующем нас аэропорту, а также непрофильный актив — доля в компании-перевозчике.
— Вы продадите эту долю?
— Да, мы хотели бы либо продать ее, либо поменяться с государством на долю в аэропорте.
— Долю других миноритариев пытались выкупить?
— Мы предлагали обоим миноритариям выкуп, но ни тот ни другой не согласились.
— Если вам удастся увеличить долю, как собираетесь развивать аэропорт?
— Вместе с администрацией Приморья и Минтрансом мы готовим концепцию развития владивостокского аэропорта и подготовки его инфраструктуры к проведению саммита АТЭС в 2012 году. Предполагается строительство современного международного терминала. По предварительным прогнозам, в проект необходимо инвестировать 9 млрд руб., из которых 4 млрд руб. должны составить частные инвестиции. Мы готовы выступить инвестором.
— Но инвестировать вы согласны, только если получите контроль?
— Мы хотим, чтобы наши инвестиции были защищены. Как правило, аэропортовые проекты реализуются на основе государственно-частного партнерства, в той или иной его форме.
— Как будете развивать аэропорт Хабаровска?
— Аэропорт Хабаровска — один из наиболее перспективных в стране и определен в качестве одного из будущих восьми-девяти российских хабов. Нами разработана 20-летняя концепция развития аэропорта исходя из прогноза, что пассажиропоток в Хабаровске к 2026 году достигнет 3-5 млн человек. Сейчас мы готовим мастер-план развития аэропорта. Долгосрочная концепция развития включает три основных проекта. Во-первых, строительство нового пассажирского терминала, работающего как крупный пересадочный узел, хаб. Второе — создание мультимодального транспортно-логистического центра, который обеспечит взаимодействие различных видов транспорта — воздушного, железнодорожного, автомобильного, водного, а также погрузку-разгрузку, перевалку и хранение грузов и выполнение необходимых таможенных процедур. Причем если по пассажирскому терминалу мы закладываем средний прогнозный вариант, то по грузоперевозкам приняли оптимистический сценарий развития. Пропускная способность грузового терминала составит до 120 тыс. т в год. Мы уже оформили аренду участка под него на пять лет. И третий проект — строительство четырехзвездной гостиницы и бизнес-центра. Вероятно, субподрядчиком в части строительства гостиницы будет группа Rezidor. А в строительстве карго-центра выразила заинтересованность Lufthansa. Ориентировочная суммарная стоимость развития Хабаровского аэропорта — 7,5 млрд руб.
— Вас обвиняют в том, что вы предлагаете экономически невыгодные условия работы основному авиаперевозчику — "Дальавиа". Существуют совместные планы по развитию порта?
— Сейчас определенным сдерживающим фактором является то, что часть аэропортовых функций, в том числе оперативное управление взлетно-посадочной полосой, осуществляет "Дальавиа". Это сдерживает конкуренцию. У заинтересованных ведомств — Минтранса и Росимущества есть понимание необходимости разделения земли и неба и передачи функций оператора аэропорта одному лицу, и мы надеемся на скорейшее решение этого вопроса. Это не значит, что у нас конфликт с "Дальавиа". Это базовая авиакомпания, и у нас с ней рабочие взаимоотношения. У нас была рабочая встреча с Валерием Окуловым (глава "Аэрофлота".— "Ъ"), мы договорились, что если в Хабаровске будет работать "Аэрофлот", то мы выстроим отношения.
— Сколько стоит вся группа "Альянс"?
— Думаю, порядка $4-4,5 млрд с долей в WSR, золотодобывающими, промышленными и портовыми активами.
— Какие еще проекты есть у группы?
— Мы выиграли несколько тендеров, планируем строить терминалы в Гибралтаре и на Кипре по перевалке нефти и нефтепродуктов и бункеровке. Недавно выиграли конкурс на покупку трех цементных месторождений в Дагестане. Договорились построить там завод-миллионник полного цикла стоимостью €230-250 млн. Это интересный проект, во всем мире сейчас идет строительный бум, цемента не хватает, вы слышали, какие на него цены.
— В Чечне работать не собираетесь?
— Ни одного бизнес-проекта в республике у нас, к сожалению для меня, нет. Если будет достойное предложение, обязательно его изучим.
— В политической жизни Чечни участвуете?
— Мне предлагали стать сенатором от разных регионов, не от Чечни, депутатом, но я отказался. Я бизнесмен, а делом нельзя заниматься наполовину. В политике Чеченской республики я себя тоже не вижу. Есть человек, который прекрасно справляется, это Рамзан Кадыров. Я говорил, когда еще был жив его отец, и сейчас говорю, что, кто бы ни был руководителем республики, все люди, которые имеют отношение к ней, должны консолидироваться вокруг этой фигуры. И тогда будет мир, благополучие и порядок.
— "Альянсу" десять лет, причем восемь из них группа провела без своего основателя — Зии Бажаева. Вы развивали компанию по-своему?
— Если бы был жив мой брат Зия, многие процессы пошли бы иначе. Когда его не стало (в 2000 году.— "Ъ"), самой главной задачей было сохранение команды единомышленников. Года три, когда было много рейдерских атак, ушло на то, чтобы сохранить свои активы. Нам удалось этого добиться. Теперь мы стали их наращивать, поступательно развиваться. Подрастает сын Зии, который будет работать со мной. И я считаю, многие замыслы Зии удалось воплотить в жизнь.