Когда-то поступки и заявления генерального секретаря ООН неизменно вызывали резонанс. Сегодня не каждый вспомнит, как зовут этого международного чиновника. И дело не в том, что у корейца Пан Ги Муна сложное имя.
Когда генсек говорит, что найти замену ООН как глобальной организации невозможно, он прав. Во-первых, это уникальный форум, где представлены и могут высказаться все. Во-вторых, это "крыша" для множества полезных профильных агентств — от Всемирной организации здравоохранения и управления верховного комиссара по беженцам до конференции по торговле и развитию и программы развития. Ооновские миротворцы выполняют миссию во многих региональных конфликтах.
Однако эти аспекты деятельности остаются в тени, возможно, потому, что кажутся сами собой разумеющимися. Зато от ООН ждут функции если не мирового правительства, то по крайней мере главного регулирующего органа международной политики. А это невозможно. Ведь ООН — слепок с коллективной воли стран-членов и не может пойти дальше, чем они позволяют.
Во время холодной войны Совет Безопасности ООН был парализован идеологическим противостоянием. Но даже взаимное блокирование зачастую играло позитивную роль, заставляя сверхдержавы воздерживаться от дестабилизирующих действий. Главное — установленные правила в целом соблюдались.
Надежды на то, что окончание глобальной конфронтации вдохнет новую жизнь в идею "мирового правительства", рассеялись быстро. Сначала потому, что победителям оно было просто не нужно, они рассчитывали сделать универсальными собственные институты управления. А потом начал набирать обороты процесс деградации всей прежней системы. В условиях же размывания норм и правил каждый из участников международных отношений стремится укрепить свои позиции, а не думает о всеобщем благе.
С одной стороны, все понимают, что ООН не может основываться на принципах, отражающих ситуацию почти семидесятилетней давности. С другой — никто и ни за что не поступится хоть чем-то существенным. Поэтому все разговоры о реформе ни к чему не ведут. И даже попытки прийти к консенсусу по базовым понятиям, скажем, по определению терроризма, завершаются провалом.
Можно продолжать делать вид, что мировые дела вершит пятерка постоянных членов СБ ООН с правом вето. Но сути это не изменит — уже стало нормой, что судьбоносные для мироустройства вопросы (такие, как вторжение в Ирак или судьба Косово) решаются без участия Совета Безопасности. И судя по поведению великих держав, всерьез это мало кого тревожит.
Прежний институциональный порядок уже не действует (кризис затронул все институты, включая внешне успешное НАТО), а нового еще не просматривается. ООН всегда была зеркалом, в котором отражается текущее состояние мира. И нынешняя роль этой организации совершенно адекватна окружающей среде — хаотической, плохо управляемой и отмеченной всеобщим недоверием друг к другу.