Соседство фильмов Вендерса и Фасбиндера зримо демонстрирует две полярные точки немецкого кино 70--80-х годов, а может быть и больше: крайние тенденции мирового кинопроцесса, обретающегося под знаком конца истории и культуры. И хотя Вендерс — вундеркинд и пай-мальчик — всегда предпочитал сказки странствий, а enfant terrible и кокаинист Фасбиндер высказывался в жанре обыденной трагедии, их роднит ощущение предельности бытия, где сказка лишена прежней условности, а трагедия избавлена от поучительного итога. Может быть, поэтому оба боготворили кино — великого искусителя и иллюзиониста, способного примирить реальность с игрой светотени и сотворить миф более реальный, чем сама действительность.
Соседство фильмов Вендерса и Фасбиндера зримо демонстрирует две полярные точки немецкого кино 70--80-х годов, а может быть и больше: крайние тенденции мирового кинопроцесса, обретающегося под знаком конца истории и культуры. И хотя Вендерс — вундеркинд и пай-мальчик — всегда предпочитал сказки странствий, а enfant terrible и кокаинист Фасбиндер высказывался в жанре обыденной трагедии, их роднит ощущение предельности бытия, где сказка лишена прежней условности, а трагедия избавлена от поучительного итога. Может быть, поэтому оба боготворили кино — великого искусителя и иллюзиониста, способного примирить реальность с игрой светотени и сотворить миф более реальный, чем сама действительность.