Концерт "Я выбираю Россию", прошедший 2 марта на Васильевском спуске, и участие Юрия Шевчука в петербургском "Марше несогласных" окончательно обозначили раскол в стане российских рок-музыкантов. О сути противоречий — Борис Барабанов.
Не очень новый поворот
С самого своего открытия веб-сайт группы "Машина времени" (www.mashina-vremeni.com) жил спокойной жизнью. Здесь обсуждались новые альбомы группы, публиковались отчеты поклонников о состоявшихся концертах — все как положено, но без особого ажиотажа. Публика "Машины времени" — люди взрослые, можно сказать, респектабельные, времени на то, чтобы рубиться в "гостевых книгах", у них особо нет. И тут вдруг словно прорвало. "Привет, Андрей! Не хватало денег на новый акваланг? Мы с женой были шокированы, когда увидели тебя на ночном концерте, посвященном этому фарсу. Только перед этим поговорили, что вот Макаревича с "Машиной" не будет здесь... И на тебе — вы все собственной персоной. Обидно, что я свободу очень четко воспринимал и воспринимаю в ваших песнях. А теперь... Против чего боролись, к тому и вернулись? А как же совесть, идеалы, демократия? Я не перестану слушать ваши песни. В них ничего не изменилось, в отличие от Вас. Мы думали, что Макаревич не продается. Оказалось, не так".
Это одно из самых характерных высказываний на форуме "Машины времени", последовавших за выступлением группы 2 марта на концерте "Я выбираю Россию", который состоялся на Васильевском спуске и знаменовал собой окончание выборов российского президента. Больше всего поклонников возмутило то, что на митинге для прокремлевских молодежных движений с участием Владимира Путина и Дмитрия Медведева прозвучала знаменитая песня с припевом "Не стоит прогибаться под изменчивый мир": "Плюнули в душу", "Зря вы, ребята, "прогнулись"", "Видимо, всем хочется жить и... кушать", "В выражении лица АМ было заметно понимание, что он пролетает мимо своего народа... прямо к кассе..."
Разочарованным поклонникам "Машины" здесь же отвечали те, для кого выступление группы на Красной площади не стало ничем из ряда вон выходящим: "Это было единственно правильное решение — остаться со своим народом, а не прятаться возмущенно на кухне, как мы все привыкли", "Ну выступили музыканты, сделали свою работу. Что тут предосудительного?", "АМ имеет право сам решать, что ему делать, а что нет. А песни у него все равно есть замечательные — а для меня АМ важен прежде всего как поэт и композитор, так что самый большой грех, который может в моих глазах сделать Макаревич,— написать не понравившуюся мне песню".
Похоже, сам АМ, то есть Андрей Вадимович Макаревич, не ожидал такой бурной реакции на послевыборный концерт. В конце концов, это далеко не первый случай, когда "Машина времени" вступает в теснейший контакт с действующей властью. Еще в декабре 1999 года, будучи премьер-министром РФ, Владимир Путин побывал в спорткомплексе "Олимпийский" на концерте, посвященном 30-летию "Машины времени". В мае 2003 года господа Путин и Макаревич бок о бок слушали на Красной площади Пола Маккартни, а полгода спустя президент наградил лидера "Машины времени" орденом "За заслуги перед Отечеством" IV степени. Уже в самый канун выборов, в феврале 2008 года, на репетицию "Машины времени" в Барнауле заглянул Дмитрий Медведев. Трудно было не разглядеть в этом жесте очередной шаг к формированию образа "демократичного молодого лидера, любящего рок". Но и на этот раз поклонники были спокойны, разговоры о том, что "Машина времени" вовлечена в пропагандистские игры, оставались в пределах обычной нормы. Но массовая культура, к которой, безусловно, относится "Машина времени", в первую очередь оперирует символами, а выступление в день выборов на Красной площади в присутствии двух президентов — это очень сильный символ, знак, который читается публикой безошибочно.
Страсти вокруг концерта 2 марта разгорелись такие, что господин Макаревич счел нужным несколько раз высказаться на этот счет в прессе. Свою позицию он сформулировал достаточно четко. Из интервью "Эху Москвы": "А почему я не должен в этом концерте участвовать? Из всех кандидатов в президенты Медведев мне значительно ближе, чем все остальные. Поэтому я за него голосовал вполне осознанно. К Путину я тоже отношусь с большой симпатией... а где я должен был быть тогда, интересно?" Из интервью "Радио Свобода": "...я действительно поддерживаю Путина и Медведева... Я, в общем, достаточно давно живу на свете. Я просто знаю, что можно, наверное, подделать, подтасовать выборы на один-два процента, но на 30 процентов подтасовать выборы невозможно просто технически. Потому что никто, включая наблюдателей, это сделать не позволит. Так что это выбор страны, в которой мы живем". В этих репликах была важна не столько поддержка конкретных персон, а вера музыканта в то, что это были честные выборы. На этом в разговоре о позиции Андрея Макаревича можно было бы поставить точку. Спорить с человеком, если он во что-то искренне верит, довольно сложно.
Особенности эмоционального спроса
"Машина времени" не была единственной рок-группой на концерте 2 марта. В концерте приняли участие "Чайф", "Ночные снайперы", "Би-2", "Сплин" и еще несколько групп калибром и талантом поменьше. В общественном сознании с рок-музыкантов спрос особый. И несмотря на то что, скажем, Диана Арбенина сочла необходимым заявить с "кремлевской трибуны", что "неважно, как вы проголосовали, важно, что вы пришли на выборы", осадок остался. И снова дело в символах. Ведь и на днях рождения у высоких чиновников "рокеры с Васильевского" выступали, и чай с Владиславом Сурковым пили, но вот именно эта кремлевская мизансцена со столбиками процентов, отданных за кандидатов в президенты, будет аукаться им еще долго. Так Вячеславу Бутусову его выступление на Селигере перед "Нашими" аукнулось заявлением экс-партнера Ильи Кормильцева: "Я не хочу, чтобы наемные гопники, оттягивающиеся за счет налогоплательщиков, внимали стихам, которые я писал сердцем и кровью". Так Земфире до сих пор поминают ее концерт в аналогичных декорациях, хотя певица давно признала его своей ошибкой.
Как бы ни уверял Андрей Макаревич слушателей "Радио Свобода" в том, что "сводить все функции музыки исключительно к социальным месседжам — это как-то ее принижать и обеднять", оппозиционный "месседж" в целом всегда был одной из определяющих черт рок-музыки, причем не только в России. В тех же США рок-музыканты не просто высказывались в интервью, скажем, против войны в Ираке, но давали совершенно официальные концерты и даже выпускали сборники "Рок против Буша", в которых отмечались как деятели андеграунда, так и вполне официальные группы с MTV вроде Green Day, Sum 41 и The Offspring. И в то же самое время персонажи вроде Элиса Купера спокойно признавались, что Буша поддерживают. В Великобритании самый скандальный и на сегодняшний день один из самых богатых поп-деятелей Джордж Майкл мог в видеоклипе изобразить Тони Блэра в виде ручной собачки Джорджа Буша, и этот ролик спокойно крутился на том же MTV. Что уж говорить о старых временах, когда Джон Леннон мог вернуть королеве Орден Британской империи в знак протеста против поддержки Великобританией войны во Вьетнаме и гражданской войны в Нигерии. Неудивительно, что в интернет-дискуссиях встречались и формулировки вроде "Вадимович предал "Битлз"!".
Андрею Макаревичу к обвинениям в продажности и буржуазности не привыкать, ему доставалось и за "Смак", и за участие в стоматологическом, туристическом и ресторанном бизнесе. Но вот в случае с остальными рокерами, отметившимися 2 марта у стен Кремля, поводов для упреков в ангажированности гораздо меньше. С гитарой в подземных переходах их давно никто не видел, в вагонах метро — только в крайних случаях, но "бизнес" — это все же вряд ли про них. И если рассуждать о том, чем они в теории рисковали, отказавшись от высочайшего предложения поддержать торжество демократии, то максимум, что приходит в голову,— регулярные приглашения на дорогие корпоративные вечеринки крупных компаний. Безусловно, на сегодняшний день это существенный заработок, но, кажется, сработал не только страх потерять гарантированный доход. Есть ощущение, что даже для тех, кто в кулуарах и в интервью клеймит власть на чем свет стоит, отказаться, когда тебе звонят, скажем, из администрации президента или из начальственного телевизионного кабинета, по-прежнему тяжелое решение.
Трезвый выбор
Человек, которому звонить наверняка и не пытались,— лидер группы "ДДТ" Юрий Шевчук. Он давно себе на уме. У него и в Чечню "свои тропы", не те, по которым артисты ездят туда на одобренные свыше рок-фестивали, и на майдане Незалежности он пел, никого не спросив, за что удостоился хлесткой строчки от коллеги Кинчева: "Оранжевые сопли — очкариков сны / В предчувствии гражданской войны". На следующий день после акции "Я выбираю Россию" Юрий Шевчук вышел в Санкт-Петербурге на "Марш несогласных". Впервые за долгое время музыкант перешел от слов к делу, от реплик в интервью и строчек песен — к реальной политической борьбе. Как утверждают организаторы "Марша", музыканта никто не приглашал, и его появление на трибуне в сквере Чернышевского стало для многих неожиданностью. Господин Шевчук назвал прошедшие выборы "беспределом", а позже в интервью охарактеризовал позицию коллег следующим образом: "...меня удручает, конечно, вот этот духовный конформизм многих моих коллег, которые в общем-то сидят "в камуфляже", в кустах и на кухнях говорят одно, со сцены несут другое".
Вместе с господином Шевчуком в питерском "Марше несогласных" принял участие лидер группы "Телевизор" Михаил Борзыкин. Этот персонаж петербургской рок-общественности свои убеждения озвучивает для самых широких масс давно и регулярно. "Песню "Твой папа — фашист" я посвящаю на концертах нынешней власти и лично Владимиру Путину уже лет пять,— говорил господин Борзыкин в недавнем интервью "Коммерсанту".— Личность этого человека вызывает у меня ощущение закомплексованности с детства, изначальной неспособности принимать широкие решения. Наши сограждане, как лопухи, повелись на образ, раздутый массмедиа. Что ж, 90% никогда ничего не решают. Нам надо набрать оставшиеся 10% активного населения. Пока у нас есть 0,5-1%". На "Марше несогласных" он исполнил песню "Заколотите подвал" с крайне резким текстом: "Какая вера, очнись ты,/ это неохристочекисты./ Какая родина, протри зрачки ты,/ это неохристочекисты".
Господами Шевчуком и Борзыкиным рок-оппозиция исчерпывается. Хотя Юрий Шевчук и говорит, что на "Марше" было много его коллег, музыканты, разделяющие взгляды лидеров "ДДТ" и "Телевизора", широкой публике не известны. В принципе и авторитета этих двоих достаточно, чтобы говорить о том, что в рок-движении четко оформились два лагеря. Остальным, тем, кого не было ни на Васильевском спуске, ни в сквере Чернышевского, так или иначе придется обозначить свои симпатии и антипатии по отношению к этим лагерям, на митингах ли или просто в интервью. Отвертеться от вопросов журналистов типа "С кем вы, деятели рок-культуры?" будет сложно. Теперь остается только вопрос, будет ли мейнстрим столь же непримирим по отношению к рок-оппозиции, насколько власть в целом непримирима по отношению к оппозиции политической? Не лишат ли оппозиционеров тех немногих эфиров и трибун, которые у них есть? Будут ли к собравшимся на концертах сторонникам Юрия Шевчука применяться те же меры, что и к участникам митингов "Другой России"? Несмотря на отмену рок-акций в Санкт-Петербурге (вечера памяти Егора Летова и "Фестиваля другой песни"), господин Шевчук смотрит в будущее с оптимизмом: "Опять начинается андеграунд, ну ничего, мы уже это проходили. На "Марше несогласных" было много музыкантов и, кстати, там не было никого с пивом. Все были трезвые".