В 1993 году в 28 регионах земного шара произошло 34 вооруженных конфликта, причем все они были внутригосударственными. Одним из наиболее конфликтных районов остается бывший СССР. Вместе с тем, сохранилась тенденция к сокращению глобального производства оружия — прежде всего в России и других странах Центральной и Восточной Европы, а также к сокращению военных расходов в промышленных странах. К таким выводам пришли эксперты одного из наиболее авторитетных центров в области исследования проблем мирового рынка вооружений, оборонных расходов и международной безопасности — Стокгольмским международным институтом проблем мира (Stocholm International Peace Research Institute — SIPRI). Очередной ежегодный доклад института был распространен на этой неделе. Комментарий обозревателя Ъ СЕРГЕЯ ЦЕХМИСТРЕНКО.
Кто сегодня противодействует мировым конфликтам?
По мнению экспертов SIPRI, сегодня сложно дать какую-либо однозначную оценку способности мирового сообщества предотвращать, контролировать или разрешать конфликты. В минувшем году успехи в Камбодже, Эритрее, Македонии и Сальвадоре были омрачены неудачами миротворческих усилий в Анголе, Гаити, Сомали и экс-Югославии. Можно даже говорить об определенном международном бессилии перед лицом многочисленных вызовов: ведь помимо перечисленных конфликтов, районами нестабильности оставались Афганистан (где полностью возобновилась гражданская война), Бурунди с ее "этническим кровопусканием", Таджикистан и Заир с их "гражданским хаосом". И это несмотря на то, что усилия ООН в области миротворчества достигли гораздо более высоких уровней интенсивности и сложности, чем когда бы то ни было в прошлом.
В чем же причина неадекватности усилий мирового сообщества? Анализируя ситуацию, эксперты делают вывод, что виной всему — "эйфория", с которой столкнулась ООН, начавшая длительный процесс реформ и перестройки, а потому рассчитывавшая на то, что часть присущих ей обязанностей возьмут на себя региональные и межрегиональные организации — ЕС, СБСЕ, НАТО или Организация африканского единства. Но этот расчет в конечном итоге не оправдался. Наглядный пример тому — немногочисленные прошлогодние достижения в области миротворчества. Так, лавры соглашения между Израилем и палестинцами нельзя отдать ни ООН, ни любой другой многосторонней организации. Оно явилось плодом "тайных добрых услуг" одной страны — Норвегии и опиралось на усилия временного форума для переговоров (мирной конференции по Ближнему Востоку, которая была организована главным образом США). Крах же режима апартеида и переход к демократии в ЮАР, а также предварительные шаги к миру в Северной Ирландии были почти исключительно результатом действий конфликтующих сторон, а не результатом международных усилий.
Особую тревогу SIPRI вызвало то, что Европа оказалась единственным регионом с тенденцией к увеличению числа конфликтов (с 2 в 1989 году до 5 в 1993). Однако ни программа "Партнерство ради мира", ни расширение НАТО, ни усиление новых механизмов СБСЕ сами по себе не разрешат проблем европейской безопасности, ибо главным фактором, ее определяющим, является экономическая и социальная стабилизация в регионе. В этой связи эксперты обратили внимание на усиление центростремительных тенденций на всем постсоветском пространстве: экономическая зависимость СНГ от России, а также ее действительная или потенциальная роль в конфликтах дали Москве сильный рычаг воздействия в "ближнем зарубежье". В результате после двух лет существования СНГ консолидировалось и распространилось на весь бывший СССР, исключая Балтию, а сама Россия оправдывала свои действия заинтересованностью, способностью и обязанностью действовать в роли "умиротворителя". Вне России все это истолковывается как явный признак агрессивности и неоимпериалистических амбиций Москвы. И, по мнению SIPRI, если это противоречие не найдет своего разрешения, возникшая после "холодной войны" международная система подвергнется серьезному испытанию.
Россия совершила сенсационный рывок на рынке оружия
Согласно оценкам SIPRI, в 1993 году продолжало сокращаться производство глобальной военной промышленности, а вместе с ним — и расходы государств на закупку вооружений. Наиболее отчетливо сокращение производства для внутренних закупок оружия проявилось в России и других странах Центральной и Восточной Европы (в этой связи эксперты не без некоторой доли иронии отметили, что ожидавшегося вознаграждения за поддержку властей в событиях октября прошлого года российские военные так и не получили). Стабилизировался и мировой рынок вооружений в целом — на уровне $22 млрд (в долларах США 1990 года). На долю США приходилось примерно 48% оружейного экспорта. Сенсацией стал вывод SIPRI об увеличении доли России — до 21 %. Среди импортеров выделяются страны Ближнего Востока в связи с тем, что после войны в Заливе они стали осуществлять программы модернизации своих вооруженных сил. Определенную тревогу может вызывать лишь то, что большинство из них (кроме Египта и Израиля) не представили в ООН обязательные доклады по семи категориям своих вооружений.
В новой обстановке в области безопасности дипломатическим "избранным оружием" стало эмбарго на поставки вооружений в тот или иной регион (такой практики в годы "холодной войны" не существовало). Эмбарго в 1993 году действовало в отношении таких стран-членов ООН как Ирак, бывшая Югославия, Сомали, Либерия, Ливия, Гаити, а также одной негосударственной группировки — УНИТА в Анголе. Однако как показывает практика (об этом, правда в докладе SIPRI не говорится), запрет на поставки вооружений в тот или иной регион соблюдаются далеко не всегда. Самый яркий пример здесь — Босния. Одной из конфликтующих сторон — мусульманам — оружие тайно поставляют единоверцы (в том числе — и с Ближнего Востока), другой — сербам — их братья по вере из России — впрочем, отнюдь не в рамках государственной политики). А украинцы вообще зарекомендовали себя неразборчивостью, экспортируя вооружения всем кто платит.
Ядерное разоружение: тенденция к необратимости
Хотя пять государств, официально обладающие ядерным оружием — Россия, США, Китай, Британия и Франция — и продолжали разрабатывать или развертывать новые его системы, налицо тенденция к выводу из строя его старых систем и к отказу от модернизации (за возможным исключением Китая, о ядерных программах которого SIPRI не имеет достоверных данных). Сегодня можно констатировать, что после распада СССР и роспуска Варшавского договора исчез наиболее вероятный сценарий применения ядерного оружия великими державами — эскалация конфликта между Востоком и Западом в Центральной Европе. В этих условиях сообщество контроля за вооружением удвоило усилия, чтобы лишить ядерное оружие легитимности вообще, доказывая, что его полезность в политическом и военном плане крайне ограничена. А главными приоритетами на 1994 год должны стать завершение разработки Договора о полном запрещении ядерных испытаний, окончательное введение в действие СНВ-1 и СНВ-2 и разработка конвенции о запрещении производства расщепляющихся материалов для ядерного оружия.
По-прежнему остается актуальной проблема нераспространения ядерного оружия, в соответствии с Договором 1968 года (ДНЯО). 1993 год показал: самая серьезная проблема, стоящая перед режимом нераспространения, касается его неспособности исходить из вероятности, что на деле имеется куда больше, чем пять ядерных государств. Некоторые видят выход в создании новой категории "неясных государств" с ядерным оружием (куда вошли бы, например, Северная Корея или Ирак). Основной довод оппонентов — твердое различие между членами "ядерного клуба" и всеми остальными будет сведено на нет, а у "неясных государств" исчезнет стимул последовать прошлогоднему примеру ЮАР и присоединиться к ДНЯО. А потому SIPRI рекомендует перейти к более агрессивной политике физического предотвращения распространения путем превращения аппарата инспекторов МАГАТЭ в своего рода международную ядерную полицию, обладающую правом применения силы для уничтожения "незаконных" ядерных объектов.