"Гангстер"
Время действия — конец 1960-х--первая половина 1970-х. Женщины носят мини и блестки, мужчины — сутенерские туфли, претенциозные бачки и дурацкие усы имени Леха Валенсы. Соул и фанк сменяются диско. Фрэнк Лукас (Дензел Вашингтон) — примерный семьянин, любящий сын и верный муж. Каждое утро — завтрак в скромном кафе, каждое воскресенье — в церковь. Дорогой, но скромный костюм, иногда даже с водолазкой. Ричи Робертс (Рассел Кроу) — довольно нервный субъект с проблемами на работе, не сумевший сохранить ни семью, ни друзей. Качает пресс и дерет стюардесс. У одного — рестораны, ночные клубы и мисс Пуэрто-Рико, у другого — ночная зубрежка, самопальный сэндвич и новости по телевизору. Им по-хорошему и делить-то нечего, только вот первый на наших глазах из скромного, хоть и блатного шоферюги становится королем Гарлема, крупнейшим импортером героина в истории США, а второй — полицейский, которого за упертость и склонность к немотивированной честности — нашел миллион долларов и сдал государству — ставят главой спецотдела по борьбе с наркотиками.
Картина, не лишенная кучи милых штампов, строится на простейшей бинарной оппозиции: вот один герой, вот другой идут к успеху, борются с препятствиями, решают проблемы. Встретятся они только в финале, неожиданно выяснив, что ближе друг друга никого у них нет: оба неглупые люди, знают все расклады, готовы идти до конца, но могут и, быстро сориентировавшись, найти компромисс. Рассказывать самый финал было бы бесстыжим спойлером, но главное, что при всей сюрреалистичности он не сильно удивляет. Ну, бывает и так.
"Лавка чудес"
Зак Хелм, сценарист фильма "Персонаж", дебютировал как режиссер этим сказочным фильмом. Он ориентировался на Роальда Даля и недавнюю экранизацию "Чарли и шоколадная фабрика". Здесь действие происходит в волшебном магазине, где оживают игрушки. Хелм предпринимает попытку уйти от голливудских схем, по которым кто-то из персонажей должен в финале пожениться, кто-то за кого-то отомстить, да и вообще все обязаны так или иначе разрешить имеющиеся проблемы. Главная проблема главного героя в том, что он собирается умереть, — растрепанному эксцентричному старичку мистеру Магориуму (Дастин Хоффман) и так уже 243 года, как минимум сто из которых он владеет магазином игрушек. В рамках подготовки к своему уходу из жизни ПБОЮЛ Магориум нанимает ранее не требовавшегося бухгалтера (Джейсон Бэйтман). Надо привести в порядок отчетность, после чего хозяин планирует передать магазин во владение своей единственной сотруднице (Натали Портман). Та, однако, не слишком рада. Гораздо больше девушку терзают не соображения рентабельности, а внутренние, поистине психологические проблемы. У третьего центрального персонажа проблема в отсутствии друзей. Это девятилетний мальчик Эрик (Зак Миллс), самый преданный посетитель Лавки. Он ходит туда каждый день, как на службу, от его лица и ведется рассказ. Доведенный одиночеством до крайней степени отчаяния, ребенок пытается подружиться с бухгалтером, который вечно поглощен работой и не способен заметить, что окружающий мир кишит чудесами. Пообвыкнувшись в Лавке, счетовод преодолевает свой скептицизм и даже приходит в гости к приставучему мальчику, которого поначалу терпеть не мог, — американские рецензенты взволновались тем обстоятельством, что взрослый дядя навещает маленького друга в отсутствие родителей, но там, как ни странно, обходится без уголовщины. Ибо мораль "Лавки чудес" в том, что надо доверять людям, верить в чудеса, а особенно в себя, и тогда поймешь, что жизнь прекрасна, смерть неизбежна (или наоборот), а вся планета — магазин игрушек.
"Влюбиться в невесту брата"
Любителей посмеяться надо сразу предупредить: в этой романтической комедии романтики гораздо больше, чем комедии. Сорокалетний вдовец Дэн (Стив Карелл) в одиночку воспитывает трех дочерей и пишет в газету колонку, как правильно это делать. Он сторонник спокойных семейных ценностей. Две старшие дочери вступили в опасный возраст, когда уже все возможно, но еще ничего не понятно, и поставляют ему уйму материала для заметок, так что Дэн уютно располагается в типичной глянцевой нише доморощенной психологии — до тех пор пока реальность не выбивается из формата и вдовцу не попадается одна красотка в книжном магазине. При виде Мари (Жюльетт Бинош) Дэн от смущения лезет на стремянку, а Мари принимает его за продавца и просит совета. Ей, видите ли, надо такую книгу, чтоб сразу поразила воображение и ответила на вопросы. Чтоб, значит, под подушку класть. То есть налицо романтический настрой. Дэн предлагает разные источники мудрости — стихи Эмили Дикинсон, "Анну Каренину", книжку "Никто не совершенен" и еще что-то по мелочи, Мари покупает все, в том числе и книжку Дэна, а сам Дэн тоже попадает к ней в активы: они проводят вместе еще какое-то экранное время, достаточное, чтобы по уши влюбиться.
Сыгравший "сорокалетнего девственника" в одноименном фильме Стив Карелл здесь выступает в своем привычном амплуа теоретика-недотепы, а вот Жюльетт Бинош в роли Мари выглядит волшебно. Неудивительно, что она очаровала сразу двух братьев. С таким внешним видом двух даже маловато будет. Настоящая звезда подтверждает свой звездный статус даже в самой предсказуемой роли, даже в самой что ни на есть стандартной комедии положений.
"Парковка"
Это безупречно снятый клаустрофобический триллер, где можно всласть пугаться наскоков маньяка из-за угла, но важно не забывать любоваться красотой кадра. Имя продюсера в данном случае важнее, чем имя новичка-режиссера, а продюсер — Александр Ажа, пока что не маэстро ужаса, но уже безусловно мастер ужастика ("Кровавая жатва" и "У холмов есть глаза"). Старательная Анджела задерживается на работе допоздна в самое неподходящее время — в рождественский вечер, хотя семья уже ждет ее дома за праздничным столом. С ворохом рождественских подарков в руках она спускается на подземную парковку, садится в машину, машина не заводится, Анджеле любезно вызывается помочь охранник Том — и понеслось. Том просто кладезь галантности, все, чего он хочет, это помочь девушке и весело справить с ней Рождество. Одному-то скучно. Для начала он оглушает ее и сажает за праздничный ужин, приковав к ножке стола наручниками, потом специально для нее долго и мучительно наказывает офисного клерка, который спьяну приставал к ней в лифте. Вконец обалдевшая от такой любви Анджела прячется от Тома, тоже в лифте, а он выкуривает ее, заливая кабину лифта водой из пожарного шланга. Деваться из закрытого пустого здания некуда, звать на помощь некого. Рождество длится целых три дня, затравленная героиня медленно звереет и начинает хотеть только одного — выбить все дерьмо из своего поклонничка. У Анджелы говорящее имя, она и в самом деле ангелочек; эту милую приличную во всех отношениях девушку невозможно представить, например, с топором в руках. Но "яппи в опасности" — те еще тихони. Если их добросовестно, по-киношному, загнать в угол, они еще не на такое способны.
"Живопись. Ленинградская версия" в ГТГ на Крымском валу
В Третьяковской галерее проходит выставка двух ленинградских художников. Завен Аршакуни и Герман Егошин — шестидесятники, участники когда-то знаменитой группы "11". Группа давно прекратила свое существование, а художники здравствуют и работают по сей день, недавно каждый из них отметил свое 75-летие. Помимо участия в одной художественной группировке их объединяют и другие биографические подробности. Оба — ленинградцы, окончили Академию художеств им. И. Е. Репина. С первых самостоятельных шагов в искусстве живописцы отошли от псевдореалистической академической традиции и пошли самостоятельными путями, пересекшимися как раз в лоне группы "11", которая заявила о себе в ноябре 1972 года нашумевшей выставкой на Охте. Группа объединила единомышленников, для которых живопись была интереснее, чем доходы от служения партии и правительству и авангардистские исследования внешних границ искусства. Аршакуни и Егошин стояли у истоков объединения, были его вдохновителями и организаторами.
Живопись Завена Аршакуни — яркий праздник художника-ребенка, воспитанного французскими родителями — Альбером Марке, Раулем Дюфи, Анри Матиссом. Аршакуни — создатель пластического мифа о Петербурге — солнечном городе, в котором дома, трамваи, пароходы и люди живут своей интересной и беззаботной жизнью. Творчество Германа Егошина ведет происхождение от русского сезаннизма. Те же питерские темы — дворы и набережные, небогатые развлечения, повседневный быт горожан — звучат в его исполнении по-другому.
Совмещая славные традиции московских "бубновых валетов" с ленинградской школой, художник получает изысканные рецепты самого разного характера. Неизменным остается высокое качество живописного продукта.
"Это не еда.../ Ceci n` est pas nourriture..." в фонде "Эра"
Выставка про еду всегда интересна, будь на ней представлены бессмертные шедевры в жанре натюрморта или непосредственно скоропортящиеся продукты. Живы мы, конечно, не хлебом единым, но насущным он быть никогда не переставал.
Проект в фонде "Эра" исследует отношение к еде в эпоху постмодернизма. На выставке собраны работы российских художников, кто хоть однажды обращался в своем творчестве к "пищевому" жанру: Ольги Чернышевой, группы "АЕС", Алены Кирцовой, Юрия Пальмина, Дмитрия Цветкова, Игоря Макаревича и Елены Елагиной и многих других. Кураторы выставки по максимуму собрали все съедобное в современном искусстве — от сладострастных фруктов и овощей Татьяны Либерман, которые только прикидываются едой, до честно кулинарного искусства Маши Чуйковой, устраивающей показательные варки борща в знаменитых музеях.
Проект "Это не еда..." претендует на то, чтобы стать кулинарной энциклопедией современного искусства и ответить на вопросы, важные для художников и критиков. Например: "Почему тема еды/пищи захватила различных авторов и стала сквозным сюжетом современного искусства?" или "Почему кулинарные мотивы становятся необходимой формой высказывания на темы, далекие друг от друга?" Вопросы звучат по-новому, однако ответы, скорее всего, будут выглядеть по-старому.
Фестиваль "Русская зима"
Проводимый Московской филармонией почтеннейший фестиваль "Русская зима" в этот раз выдался особенно богатым на громкие события — прежде всего гастрольные. Помимо Виктории Мулловой в рамках фестиваля на этой неделе выступит оркестр Мариинского театра с Валерием Гергиевым (23 декабря, зал Чайковского). Московская публика от петербургского маэстро приучилась ждать грандиозных событий и серьезнейших программ; сполна оправдать эти ожидания Валерию Гергиеву, видимо, доведется в феврале, когда Мариинский театр покажет в Москве все свои недавние премьеры, а покамест приготовлено событие скорее из разряда приятных новогодних сюрпризов.
Праздничность концерта в календарь вписывается не совсем ровно, но менее симпатичным концерт от этого не выглядит. Неистовой симфонической серьезности в программе негусто, в основном фрагменты оперной и балетной музыки. Разумеется, фрагменты из числа тех, что пользуются бессмертной любовью самой широкой аудитории. Немного из "Щелкунчика" (ну а как под Рождество без "Щелкунчика"?), немного из "Лебединого озера", немного из "Спящей красавицы". Если говорить об отечественной балетной классике, то "Ромео и Джульетта" Прокофьева, хотя бы благодаря "Танцу рыцарей", справедливо может претендовать на сходный статус — и из этой балетной партитуры пара номеров не преминула попасть в программу. Обещана также щедрая гирлянда отборнейших увертюр мировой оперной литературы: Россини, Верди, Вагнер, Римский-Корсаков. Кроме того, череду сокрушительных шлягеров разнообразят симфоническая поэма Рихарда Штрауса "Дон Жуан" и скерцо из музыки Мендельсона к "Сну в летнюю ночь". Словом, концерт явно из разряда праздничных гала-вечеров, не то чтобы оригинальный по программе, но в нем и интригует не программа, а то, как именно с ней будет обходиться Валерий Гергиев.
"Тингатинга — шедевры глянцевой живописи Восточной Африки" в центре дизайна ArtPlay
У москвичей, пришедших на выставку "Тингатинга", буквально зарябит в глазах. Крокодилы, бегемоты, обезьяны, кашалоты, а также зебры и леопарды, прекрасные африканки и африканцы предстанут на квадратных холстах такими, какими их видят художники из Танзании. Видят они их очень ясно, а изображают доходчиво. Никаких заморочек с перспективой, краски — вырви глаз, выражение лиц и морд индифферентное, без психологизма. Просто все очень красиво. Так работают африканские художники с 1960-х годов.
Тингатинга — это живописная школа, которая получила название по имени своего основателя Эдуардо Саиди Тингатинги. Он родился в 1932 году (по другим сведениям — в 1937 году) в племени макуа на юге Танзании. С середины 1960-х после переезда в столицу начал заниматься живописью. Академий Эдуардо Тингатинга не кончал, а попросту писал на квадратных картонках и стенах домов эмалевыми автомобильными красками ярко-красных львов, пронзительно-желтых жирафов, изумрудных птиц и делал это с видимым удовольствием. Художник быстро прославился и разбогател, его картины нравились и белым приезжим, и черным соплеменникам. Сам Тингатинга был убит случайной пулей полицейского в тот момент, когда мчался в машине по улицам Дар-эс-Салама прожигать жизнь на деньги, вырученные от продажи картин, но его дело живет и побеждает. Танзанийские художники подхватили яркое знамя тингатинги, и начиная с 1970-х годов эта живопись экспонируется в крупнейших галереях и музеях мира.
На выставке представлено 70 работ всех основных направлений — изображения животных и птиц, многофигурные бытовые композиции в виде своеобразного рассказа-комикса, сюжеты африканской мифологии. Не обошлось и без библейских мотивов. Одно удовольствие посмотреть на развеселый Ноев ковчег, в котором разноцветные твари шумно готовятся к отплытию, или на чернокожих волхвов, приплясывающих от радости при виде пятиконечной Вифлеемской звезды.
"Элвин и бурундуки"
Последние два полнометражных фильма с участием бурундукового трио вышли в 1999 ("Элвин и бурундуки встречают Франкенштейна") и 2000 ("Элвин и бурундуки встречают человека-оборотня") годах. Но это еще было продолжение бурундуков прошлого века — мультяшных героев ростом с пятилетнего ребенка, отличающихся от детей только забавными зубами и смешными хохолками. Новые бурундуки демонстрируют гигантский скачок компьютерной анимации. В сущности, к тем, прошловековым, они имеют отношение очень и очень косвенное.
Во-первых, бурундукам дали новое тело. Весельчак Элвин, очкарик Саймон и пухлая душка Теодор впервые стали похожи на настоящих бурундуков — симпатичных лесных крысок, причем сходство доведено почти до полного совершенства. Никакого другого совершенства здесь нет и не предвидится, потому что, во-вторых, Элвин и его друзья получили новые характеры. Это уже не милые и немного непослушные дети из прошлых серий, а непоседливые домашние животные с довольно-таки скверным характером. И то правда, как еще должен вести себя в условиях современного Нью-Йорка пусть и поющий, но лесной зверек? Эти хулиганят, отпускают малопристойные шутки, прогрызают дырки в коробках с кукурузными хлопьями и едят собственные фекалии. Кстати, именно фекальная шутка, ловко отпущенная уже в трейлере, отворотила от бурундучков многих родителей, для которых The Alvin Show до сих пор воплощает американские семейные ценности, а диск 1962 года "Christmas With the Chipmunks" занимает в коллекции самое почетное место.
Местным мамам и папам в этом смысле будет, конечно, попроще, потому что никакого груза традиции бурундучковое шоу с собой в Россию не привезет. С другой стороны, в этой традиции и заключена вся прелесть. Убери ее — и что останется? Трио писклявых непослушных животных, умеющих хорошо подпевать включенному магнитофону. Не тот подарок, который каждый ребенок мечтает получить на Рождество.