«Ты должен быть абсолютно уверен, что усиливаешь правильную эмоцию»

Продюсер и композитор Максим Фадеев представил в Бетховенском зале Большого театра симфоническую сюиту на тему своего саундтрека к вышедшему недавно фильму Егора Кончаловского по роману Евгения Водолазкина «Авиатор». Саундтрек к ленте в ближайшее время появится на цифровых площадках. Игорь Гаврилов расспросил Максима Фадеева о работе в кино, итогах «Интервидения», успехах его музыки за рубежом и планах по созданию музыкальной школы.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

— «Авиатор» не первый ваш опыт создания музыки для кино. Как менялся ваш подход к созданию саундтреков со времен фильма «Затворник» (1999) Егора Кончаловского и до сегодняшнего дня с новой лентой того же режиссера?

— Это два полюса — южный и северный. За эти годы я понял главное: музыка в фильме — это усилитель вкуса и чувств, украшение кадра, которое должно быть почти незаметным. Если музыка занимает главное место — это уже мюзикл. Поэтому писать саундтрек невероятно сложно: нужно прочувствовать игру каждого актера, понять смысл сцены, уловить ее нерв. Но ключевой момент — ты должен быть абсолютно уверен, что усиливаешь правильную эмоцию.

— А в таком случае что для вас было в большей степени ориентиром во время работы конкретно над «Авиатором»: текст книги? сценарий? какие-то отдельные готовые сцены из фильма? общение с режиссером?

— Я много писал для кино, но «Авиатор» потребовал совершенно другого масштаба внимания. Эта работа была сложной, местами стрессовой, но очень честной. Подход здесь отличался от моих предыдущих проектов. В прошлой киноработе — «Бременских музыкантах» — я двигался от эмоциональных задач режиссера. В «Авиаторе» сначала я формировал собственное видение, а дальше мы вместе — режиссер, продюсер и я — постоянно уточняли и корректировали его.

— У вас недавно вышла новая песня — «Кислород», и видно, что она для вас очень важна. Можно ли говорить, что она стала началом какого-то нового этапа в вашем творчестве? Будет новый альбом?

— Вообще, мы не останавливаемся — примерно каждые полгода появляется новая песня. «Кислород» — это очередная энергия, которую я почувствовал и которой захотел поделиться. Она действительно нашла большой отклик у слушателей, попала в чарты, я безмерно счастлив и, конечно, попробую продолжить это настроение.

— Совпало ли во времени создание музыки для «Авиатора» и работа над песней «Прямо по сердцу» для «Интервидения», которую исполнил Шаман? Мешало ли одно другому?

— Нет. Когда пришел проект «Интервидение», «Авиатор» уже был полностью завершен и сдан.

— Выступление Шамана на «Интервидении» с вашей песней признано неудачным. Насколько вы могли контролировать работу не только над самой песней, но и над сценическим номером и вокальной аранжировкой?

— Я уже говорил, что предлагал сделать номер максимально простым и сосредоточиться на вокале, который требовал серьезных эмоциональных и физических вложений. Но когда артист подвешен на тросах, у него нет физиологической опоры, чтобы нормально извлекать звук. Видимо, режиссер номера не учел, что для пения человек должен находиться в стабильном, опорном состоянии. К сожалению, желание удивить визуальными эффектами — трубками, красками, вспышками — перевесило главную цель, ради которой мы все собрались. Этот опыт стал для меня важным уроком. Отныне моя музыка не будет звучать без моего непосредственного участия на всех этапах. Песню, аранжировку, запись и сведение мы делали сами, вместе с Васей Голдаковским, и за этот этап работы я отвечаю полностью.

— Рассчитываете ли вы в будущем создавать песни для музыкальных конкурсов? Ведь наряду с неудачей на «Интервидении» у вас был и положительный опыт, например Serebro на «Евровидении». Остается ли желание побеждать конкурентов?

— Во-первых, я написал песню «Прямо по сердцу» и не считаю ее проигравшей. А уж как распорядились результатом продюсеры и команда артиста — это другой вопрос. Что касается желания побеждать… Оно есть абсолютно у каждого человека, именно это формирует внутреннюю амбицию двигаться дальше. У меня оно, безусловно, присутствует. Но я также научился спокойно и легко проигрывать. У меня нет проблемы с этим — я не впадаю в истерики, если что-то не получается. Я адекватно оцениваю и себя, и происходящее вокруг.

— На протяжении этого года Наталья Ионова, которая работала в вашем проекте Глюк’oZa, появлялась не только в новом провокационном образе, но и с новыми аранжировками ваших песен. Вы планируете этому препятствовать?

— То, что она пытается уродовать мою музыку, ей же самой никак не помогает. Хочу ли я этому препятствовать? Я просто не вижу никакого смысла сражаться с пустотой.

— У вас есть песни, которые были международными хитами, например «Мама Люба» и «Мой мармеладный». Как обстоят дела с отчислениями из-за рубежа? Может ли сегодня русский композитор зарабатывать на своих хитах за пределами России?

— Да, семь моих песен стали мировыми хитами. Проблемы с отчислениями, естественно, есть. Мы получаем платежи из Америки и Мексики, а из Европы и Азии (включая Японию) — ничего. И есть масса трудностей не только с текущими проектами, но и с той музыкой, что была написана ранее: ее удаляли из фильмов, снимали с радиоэфиров и так далее.

— Эти примеры «отмены» связаны с санкциями в отношении России или с отношением непосредственно к вам? Сохраняются ли отношения между западными авторскими обществами и российскими, которые защищают ваши интересы?

— Конечно, это связано с тем, что я русский композитор. С нами не хотят иметь дело. Лично я не под санкциями, меня ничто не связывает с другими странами по определению.

Отношения с некоторыми западными авторскими обществами сохраняются, но переводить отчисления они не могут по понятным причинам.

— Но из США платежи по-прежнему приходят.

— Да. Это связано с хорошей работой той части моей команды, которая отвечает за эти задачи.

— Вы заявили в интервью ТАСС, что собираетесь открыть собственную музыкальную школу, чтобы «поднять профессиональный уровень артистов на отечественной музыкальной сцене». Эти планы актуальны? Вы не боитесь конкуренции со своими коллегами, у которых такие школы уже есть, например с Леонидом Агутиным и Игорем Крутым?

— Я подхожу к этому вопросу крайне серьезно и готовлюсь уже почти семь лет. Моя цель — не открыть школу ради того, чтобы ее потом закрыть или быстро заработать. Я хочу построить то, что будет жить и после меня, долго и счастливо. Поэтому я очень глубоко погружаюсь в образовательный процесс. Мной написана авторская методика, которая включает в себя ряд новаторских подходов. Они помогут ребенку обучаться быстро, легко и показывать заметный результат в короткие сроки. Помимо этого, я разработал методику по выявлению эмоционального интеллекта, что станет нашим уникальным подходом и будет серьезно отличать наши философию и методы от коллег.

— В прошлом году на YouTube появился фильм «Максим Фадеев. Сложнее, чем кажется», авторы которого разбирали ваше творчество до 2004 года. Вы его видели? Согласны ли вы с таким заголовком?

— Видел. Это прекрасная журналистская работа Коли Редькина. Я публиковал благодарность ему в соцсетях в день выхода фильма. Посоветовал бы всем журналистам эту работу как пример. Коля сделал ее полностью сам, не попросив у нас ни комментариев, ни материалов. Мы с ним даже не знакомы. У него получилось без сплетен, без грязи, только о музыке. И получилось настолько достоверно, будто я вечерами у камина рассказывал ему все детали из своей биографии.

Интервью взял Игорь Гаврилов