«Мы работаем с бизнесом так, чтобы он сам отказывался от схем ухода от налогов»

Налоговой службе России исполняется 35 лет. О том, как изменилось фискальное ведомство, с какими вызовами сталкивается сегодня и как работает в новых условиях, в интервью «Ъ-Кубань» рассказал руководитель УФНС по Краснодарскому краю Алексей Семенов. Кроме того, он разъяснил, как на объеме собираемых налогов отразились сложности в экономике, и сообщил, что кубанский бизнес в этой ситуации не складывает руки, а, наоборот, наращивает инвестиции.

— Алексей Николаевич, как ваша служба изменилась за минувшие 35 лет?

— Базовые постулаты вообще не изменились. Наши главные задачи — это контроль за соблюдением налогового законодательства и наполнение бюджетов всех уровней. Но кардинально поменялись технологии администрирования. Когда налоговая служба только появилась, их просто невозможно было представить. Сейчас все процессы автоматизированы, документы направляются налогоплательщикам, банкам, судебным приставам преимущественно в электронном виде.

В контрольной работе мы концентрируемся на постоянном анализе данных, информации, систематизации налоговых правонарушений и на их профилактике.

Сегодня мы ориентированы на такое взаимодействие с бизнесом, чтобы он сам отказывался от использования схем ухода от налогообложения. Что касается выездных налоговых проверок, то мы их планируем только при выявлении явных признаков нарушений. Если раньше налогоплательщиков проверяли каждые три года, то сейчас, применяя такую стратегию, нам удалось снизить нагрузку на бизнес и при этом повысить эффективность проверок.

Автоматизированная система АСК НДС-2 позволяет выявлять и пресекать уклонение от уплаты НДС или попытки мошеннического возмещения налога из бюджета. Многое изменил переход на онлайн-ККТ. Кассовые аппараты сегодня передают сведения о расчетах в налоговую службу в режиме реального времени. В крае зарегистрировано более 200,5 тыс. касс. Обладая информацией по каждой из них, наши сотрудники выходят на проверки только к потенциальным нарушителям.

Если оценивать эволюцию нашей службы в объеме аккумулированных средств, то за эти 35 лет мы прошли путь от 4 млн руб. налоговых доходов, собранных в казну в 1990 году, до 1 трлн руб. мобилизованных в бюджетную систему РФ в минувшем.

— Бизнес все время проводит анализ по выручке на одного человека. А у налоговой есть подобный инструмент оценки эффективности ее работы, например, анализ количества налогов, собранных с одного человека, или в пересчете на одного налоговика?

— Такой показатель показывал бы нашу эффективность. Наверное, интересно было бы его посмотреть. И тут важно не только его увидеть, но и сравнить себя с другими регионами. Но у нас есть ряд налогов, которые сальдируются. Например, по НДС идет много возвратов по экспортным операциям, по вычетам по НДФЛ (в прошлом году по краю они составили около 10 млрд руб.). И в итоге этих объемов собранных средств в полной мере не видно. Поэтому сейчас такого показателя в целом по системе нет.

Но есть другой. Удельный вес налоговых поступлений Краснодарского края в ЮФО у нас превысил 40%. Очевидно, что на нас работает география: Кубань является южными воротами России. Морские порты нам в этом плане дают очень много.

— Кстати, а насколько соответствует действительности мнение о том, что один только Новороссийск, крупнейший южный порт, дает налоговые поступления, примерно сопоставимые по объему с поступлениями от всего края?

— Новороссийск аккумулирует большой объем налогов. Но нет, первое место все-таки — за Краснодаром. Тут много других крупных налогоплательщиков. И в целом деловая активность по Краснодару выше. И выше динамика прироста налогоплательщиков-физлиц. По состоянию на 1 октября на территории Кубани состоит на налоговом учете более 7 млн человек. Кстати, только по одному Прикубанскому округу Краснодара — уже более одного миллиона.

— Как сегодня выглядит картина собираемости основных налогов?

— Основной налог для региона в последние годы — налог на прибыль. У нас был серьезный рост в 2023 году — до 30–40%. Но уже второй год идет снижение поступлений. Сегодня это основной налог, который дает нам минус. По нему по итогам девяти месяцев практически все основные отрасли — транспортировка и хранение, торговля, строительство, операции с недвижимым имуществом, гостиницы и общепит, кроме финансов и страхования (там почти двукратный рост),— показывают снижение поступлений в среднем на 14%. Но год еще не завершился, посмотрим, какие будут результаты. Но в целом по итогам девяти месяцев налоговые доходы региона выросли почти на 9% (в консолидированный бюджет).

— И с чем вы связываете снижение налога прибыль?

— С ростом себестоимости товаров, работ, услуг. Ее темпы выше, чем рост выручки. Во-первых, у нас произошел серьезный рост налоговой нагрузки, поднялись тарифы, достаточно серьезно увеличились зарплаты, плюс эффект высокой ключевой ставки. Это основополагающие факторы. Хотя в разных сферах есть свой специфический набор причин. Все зависит от структуры затрат конкретного бизнеса. У кого основная составляющая по расходам — зарплата, значит, повлиял рост зарплат. Кто зависит от кредитов, там сыграла ключевая ставка. У кого существенное потребление энергоресурсов — рост тарифов. Импортеры ощутили на себе транзакционные издержки.

— С этих позиций как видится завтрашний день?

— Да, тяжело, да, непросто. Но видно, что предпринимательское сообщество не собирается складывать руки, а работает. Несмотря ни на что, капитальные вложения в основной капитал растут: и в сфере нефтепереработки, и в области транспортировки грузов (портовых услуг). Инвестиции в экономику края все равно идут многомиллиардные.

В любом случае Кубань — экспортно-импортный регион, это преимущество. Кроме того, у нас сильная перерабатывающая отрасль, сельское хозяйство. Туристический сектор начал развиваться: у нас раньше не было столько точек с круглогодичным отдыхом, а сейчас, смотрите, Сочи — практически круглый год работает, Геленджик — тоже. А туристический бизнес тянет за собой и транспорт, и продовольственный рынок, и креативную индустрию.

— А что происходит со сбором имущественных налогов с физлиц? Как вы оцениваете дисциплину налогоплательщиков «физиков»?

— Имуществом владеют около 2,7 млн собственников, которым в текущем году начислены порядка 23 млрд имущественных налогов. По налогу на доходы физических лиц (НДФЛ) по итогам III квартала у нас рост на 13% по сравнению с аналогичным периодом прошлого года. Это связано с ростом зарплат, по нашим учетным данным, средняя зарплата за год выросла с 56 тыс. руб. до 65,6 тыс. руб. Кроме того, в прошлом году мы собрали 3,9 млрд руб. НДФЛ с иностранцев, работающих в крае на основании патента.

Объем имущественных налогов граждан за последние 10 лет в Краснодарском крае вырос почти в 2,5 раза. В частности, земельный налог за 10 лет увеличился на 52% (практически только за счет увеличения кадастровой стоимости земельных участков). Транспортный налог вырос почти в 2 раза (за счет увеличения количества и мощности машин). Налог на имущество вырос более чем в семь раз.

Мы видим, что дисциплина по уплате имущественных налогов растет с каждым годом. По гражданам их собираемость у нас превышает 95%. Во многом это связано с тем, что созданы комфортные условия для уплаты налогов.

Также налоги переводятся на автоматизированный учет. Например, налог на профессиональный доход (НПД) для самозаниятых — один из самых автоматизированных.

Но хочу отдельно отметить, для нас в последние годы НДФЛ становится краеугольным налогом. Его доля в этом году составляет треть поступлений в краевой бюджет. А в муниципалитетах — от 40% до 65%, для них он еще более важен. Поэтому для меня легализация заработной платы, легализация рабочих мест — одно из приоритетных направлений. Хотя это и сложный вопрос, мы все еще выявляем компании, где, очевидно, что количество работников и уровень зарплат не соответствуют.

— Сегодня всех волнуют изменения в налоговом законодательстве, которые намечены на следующий год. В частности, пожалуй, самыми чувствительными являются снижение порога дохода для плательщиков НДС до 20 млн руб. и увеличение самого НДС на 2 процентных пункта. Каков ваш прогноз последствий этих изменений?

Порог годовой выручки для уплаты НДС малым и средним бизнесом будет снижаться поэтапно в течение трех лет. Изначально предполагалось, что все, чей доход превышает 10 млн рублей, начнут платить НДС со следующего года. В итоге порог будет плавающим, в 2026 году НДС будут платить те, чей доход как по итогам 2025 года, так и в течение 2026 года превысит 20 млн рублей. Далее лимит доходов следующий: за 2026 год — 15 млн, за 2027 и следующие годы — 10 млн рублей.

После принятия закона в Краснодарском крае появятся ориентировочно порядка 15 тысяч налогоплательщиков — примерно 6% от общего числа тех, кто применяет упрощенную систему налогообложения. При этом для подавляющего большинства — почти 90% плательщиков упрощенной системы — изменений не произойдет.

При этом важно понимать, что у этой категории налогоплательщиков есть выбор: можно перейти на общую систему или на автоматизированную упрощенку. Я бы посоветовал предпринимателям, которых эти изменения затронут, внимательно посчитать. Возможно, они окажутся даже в более выгодных условиях. То есть мы ожидаем, что не все эти 15 тыс. перейдут на НДС.

Важно отметить, что сохраняются специальные ставки налога на добавленную стоимость — 5 и 7% — для малого бизнеса, без права на налоговые вычеты.

Кроме того, будет введен мораторий на штрафы для плательщиков УСН, которые впервые начнут представлять декларации и уплачивать НДС по новым правилам.

— А много ли предпринимателей уже воспользовалось автоматизированной упрощенной системой?

— Нет, не много. Чуть больше 1 тыс. Но я считаю, что для бизнеса этот режим очень удобен. АвтоУСН, который введен у нас в крае с 1 января 2025 года, подойдет компаниям с годовым доходом до 60 миллионов рублей и численностью персонала до пяти человек. Эта система налогообложения освобождает от уплаты страховых взносов и налоговых проверок. Кроме того, на нее можно перейти быстро — с любого месяца.

— В этой связи задам вопрос о спецрежимах. Существует мнение, что это очень неоднозначный инструмент, который мешает существованию нормальной конкурентной среды?

— Да, у спецрежимов есть определенные преференции по сравнению с общей системой. В основном их предназначение — простимулировать развитие каких-то отраслей и легализовать какие-то виды деятельности. Допустим, единый сельхозналог (ЕСХН), при его введении явно имелась цель дать стимул развитию АПК. Введение налога на профессиональный доход (НПД) направленно на легализацию бизнеса, который работал в тени.

— Продолжая тему льготных спецрежимов… Режим самозанятости пользуется огромной популярностью. Но в последнее время активно обсуждалась вероятность завершения этого эксперимента.

— Да, действительно, он популярен, и в частности, у нас серьезный прирост плательщиков НПД и на Кубани. С 607 тыс. самозанятых в 2024 году к концу 3-го квартала этого года их количество выросло до 725 тыс. И пока решения о досрочном завершении этого эксперимента нет. На сегодняшний день мы исходим из того, что он будет действовать до 2028 года включительно.

— Как вы оцениваете эффективность применения этого спецрежима в Краснодарском крае?

— Конечно, мы видим рост суммы этого налога, поступающего в консолидированный бюджет Краснодарского края. С 2,7 млрд руб. в 2024-м она выросла до 2,8 млрд руб. только по итогам сентября, а к концу года явно будет еще больше. НПД является крайне льготным по сравнению с другими. Проблема сверхльготных спецрежимов в том, что они параллельно с позитивными создают и негативные стимулы. Этот режим несет риски, связанные с подменой трудовых отношений. Мы мониторим данную ситуацию и в случае выявления нарушений применяем соответствующие меры.

— С 2025 года начали действовать изменения налогового законодательства, связанные с дроблением бизнеса. Как обстоят дела у нас в крае с таким явлением. К сегодняшнему дню подобных нарушений стало меньше или больше?

— Да, действительно, с 2025 года внесены изменения в законодательство в части правового регулирования дробления бизнеса, которые дали шанс бизнесу посредством «амнистии» перейти на прозрачную модель бизнеса добровольно.

До 2025 года в предпринимательской среде дробление бизнеса часто воспринималось как инструмент для снижения налоговой нагрузки, упрощения учета. Основная цель применения подобных схем — это получение необоснованной налоговой выгоды, формальное соблюдение пределов лимитов по специальным налоговым режимам, неуплата НДС и страховых взносов. Налоговая служба активно пресекала и пресекает подобные злоупотребления налоговым законодательством.

В текущем году подобных нарушений стало меньше по сравнению с 2024 годом. И это понятно, ведь послабления со стороны государства в результате «амнистии» позволяют избежать уплаты налогов, пеней и штрафов за предыдущие годы.

— С ноября действует закон о внесудебном взыскании задолженности. Сколько налогоплательщиков рискует попасть под внесудебное взыскание и на какую сумму?

— Если сейчас задолженность физических лиц может быть взыскана со счетов в банках только при наличии судебного акта, то теперь банки будут списывать средства на основании решения налогового органа. В основе изменений лежит принцип бесспорности задолженности. При наличии спора взыскание задолженности будет осуществляется в судебном порядке. Переход к новому механизму взыскания плавный. Предусмотрено правило, согласно которому всем физическим лицам, имеющим задолженность, направляется специальное сообщение. Предполагается, что в 2026 году новым порядком взыскания будет охвачено порядка 300 тыс. налогоплательщиков края с задолженностью на сумму около 3 млрд руб.

— Что сегодня мешает налоговой службе более эффективно работать и собирать средства в бюджет?

— На сегодняшний день налоговая служба работает с легальными субъектами экономической деятельности. Но проблема в том, что есть же и нелегальные, которые никак не регистрируют свой бизнес. Существуют такие явления, как зарплаты в конвертах, занижение реального числа работников. Тут важно выявление этих фактов. Хотелось бы иметь понимание, каков процент теневого бизнеса. Наверное, это дело правоохранительных структур. Чтобы зайти на каждый такой объект, полномочия нужны. Поэтому статистики по теневому сектору у нас нет. Что касается легального бизнеса, то у нас достаточно много аналитических инструментов, позволяющих быстро находить нарушения. При просмотре данных по декларациям мы сразу видим проблемы по конкретному налогоплательщику (контрафакт, нелегальные операции). Но, даже видя какие-то «красные зоны», мы не можем их оперативного купировать. Конечно, мы проводим работу, направленную на то, чтобы он самостоятельно исправил свою ошибку, в том числе и приглашаем, разговариваем. Но если он не реагирует, то запускается целая процедура по назначению проверки и ее проведению. Она очень сложная и достаточно дорогостоящая для бюджета. И сейчас, наверное, уже назрела необходимость уточнения нормативных правовых актов, чтобы дать нам возможность более оперативно реагировать на выявленные нарушения.

— В каком направлении в обозримой перспективе будет развиваться налоговая служба и кубанское управление, в частности?

— Думаю, в ближайшей перспективе будет увеличиваться количество автоматизированных режимов налогообложения. Но мне бы хотелось, чтобы количество рутинных операций уменьшалось, а наши сотрудники тем временем повышали свои компетенции в методологии, анализе, использовании новых инструментов, с помощью которых можно находить «красные зоны», «серые зоны», быстрее их купировать. Работа в части добросовестных плательщиков уже налажена. Но все, что касается прогнозирования, работы по «серым зонам», по международным транзакциям, выявления системных проблем,— с этим нужно научиться работать.

Беседовал Александр Вашина