Роботам негде развернуться

Обсуждение необходимого для российской экономики повышения производительности труда в РФ, которое состоялось 14 октября на правчасе в Госдуме, стало демонстрацией не только успехов, но и проблем в этой сфере. Значительные рывки в отдельных отраслях происходят на фоне стагнации в гражданской промышленности в целом, модернизацию и роботизацию ограничивают трудности с поставками оборудования, отсутствие средств на господдержку в бюджете и снижение прибыли компаний. В результате борьба за производительность уходит преимущественно в методологическое и регуляторное поле, и Минэкономики оценивает ее эффекты достаточно трезво: в случае успеха в ближайшие шесть лет ежегодный прирост будет держаться в пределах 2,5%. Учитывая, что в этой цифре заложен и опережающий рост производительности в отраслях, связанных с ВПК, в «экономике предложения» показатель будет еще ниже.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Темой правительственного часа в Госдуме 14 октября стало наращивание производительности труда в РФ — ключевого способа создания «экономики предложения». Эта целевая модель, напомним, была принята российскими властями в 2023 году в ответ на санкции и дефицит товаров собственного производства на фоне массового ухода с российского рынка иностранных поставщиков. По ней, рост производства ведет к росту доходов внутри сектора, а рост доходов, в свою очередь,— к расширению потребления и инвестиций (см. “Ъ” от 8 мая 2024 года).

Впрочем, поле борьбы за производительность сильно неоднородно — наряду с прорывами, наблюдаемыми в отдельных секторах (зачастую связанных с ОПК), в ряде отраслей «экономики предложения» наблюдается стагнация (см. “Ъ” от 25 сентября).

Власти при этом сосредоточены на позитиве — так, в своем выступлении глава Минпромторга Антон Алиханов отметил, что в 2024 году в эксплуатацию были введены рекордные 8 тыс. промышленных роботов.

Это, по его словам, нарастило уровень роботизации до 29 роботов на 10 тыс. работников предприятий (с 19 в 2023 году). Впрочем, и эти цифры лишь подтверждают «ограниченность» прорыва: из них прямо следует, что успехи роботизации затронули лишь отрасли, где заняты 8 млн человек, то есть лишь 10% рабочей силы в РФ.

Также борьба за производительность ограничена со стороны бюджета — на развитие робототехники в РФ было направлено менее 2,5 млрд руб., но в министерстве рассчитывают на кратный рост вложений (в 2026 году — более 9 млрд руб., в 2027-м — более 11 млрд руб., в 2028 году — около 23 млрд руб.). Износ оборудования в «обработке» при этом министр оценил более чем в 60%. По его словам, чтобы снизить этот показатель, прежде всего нужно обновить основные фонды промышленности, то есть инвестиции. Прогноз Минэкономики, впрочем, и этого в ближайшие годы не предполагает — в 2026 году они снизятся на 0,5%.

Более того, инвестиции упираются в проблему поставок оборудования: западное после 2022 года недоступно из-за санкций и удорожания «обходных» путей.

В итоге основным поставщиком инвесттоваров стал Китай, но в последние годы зависимость от них беспокоит уже российскую промышленность, нацеленную на импортозамещение и ниши, покинутые иностранными компаниями развитых стран. Не укладывается импорт из КНР и в концепцию «технологического суверенитета», опирающуюся на собственные высокотехнологичные и качественные разработки (см. “Ъ” от 11 августа).

В итоге возможности правительства по поддержке повышения производительности труда сосредоточены де-факто в регуляторной и методологической поддержке компаний и формировании и распространении соответствующих компетенций — этому, в частности, посвящен курируемый Минэкономики федеральный проект «Производительность труда». На ближайшие шесть лет цель состоит в повышении производительности труда на 21%, что предполагает ежегодный прирост на 2,5%, что с учетом «прорывов», сосредоточенных вне гражданской экономики, и общей для всех отраслей долгосрочной, по ожиданиям властей, нехватки рабочих рук обещает последней несколько меньший рост предложения.

Полина Попова, Олег Сапожков