Евродилемма: украсть российские резервы или сохранить лицо?
Адвокат Дмитрий Дякин — о перспективах и последствиях изъятия резервов ЦБ РФ Европейским союзом
Дмитрий Дякин
Фото: Из личного архива Дмитрия Дякина
Дмитрий Дякин
Фото: Из личного архива Дмитрия Дякина
«Ползучая экспроприация» российских активов
Как сообщили несколько изданий, включая Politico и Financial Times, Европейский союз близок к следующей фазе фактического изъятия резервов Центрального банка России, замороженных в бельгийском Euroclear.
Хотя, судя по этим сообщениям, ЕС не будет формально называть разрабатываемые схемы «экспроприацией», по сути, речь идет именно о попытке окончательно прекратить права Центрального банка России на эти средства.
С точки зрения международного инвестиционного права действия Евросоюза против российских суверенных активов можно справедливо назвать «ползучей экспроприацией» (англ. «creeping expropriation»). Под ней понимается ситуация, когда государство не отбирает активы формально и одномоментно, а постепенно, небольшими шагами «душит» право собственности инвестора, лишая его контроля над активом.
Первым шагом стал арест резервов ЦБ в 2022 году. Уже это было радикальным вмешательством в имущественные права Банка России в нарушение международного права. Чтобы избежать обвинений в экспроприации, Евросоюз подчеркивал временный характер ареста, называя его заморозкой, но не установил никаких сроков ее прекращения. Евросоюз и Бельгия считают себя вправе продлевать такую «временную заморозку» бесконечно по своему усмотрению.
Вторым шагом было использование доходов от арестованных средств на цели, определенные Евросоюзом без участия России. Этот шаг еще более усугубил нарушения со стороны ЕС: теперь он не просто блокировал российские суверенные активы, но и самовольно распоряжался генерируемыми от них поступлениями.
Границы возможного будут окончательно раздвинуты, если Евросоюз утвердит описываемую в прессе схему по изъятию российских активов. Согласно этой схеме, резервы Центрального банка будут изъяты, но якобы могут быть возвращены России только при выплате репараций Украине.
По сообщениям прессы, страны Евросоюза пока не пришли к единому мнению относительно окончательной экспроприации российских активов. Например, Бельгия справедливо опасается, что из-за этого шага она потеряет доверие других государств как одного из главных финансовых хабов Европы. Возможная потеря интереса в Бельгии со стороны неевропейских государств вполне понятна: если Евросоюз в целом и Бельгия в частности считают себя вправе по политическим причинам изымать суверенные активы России, ничто не помешает им сделать то же и с активами других государств.
Замороженные резервы ЦБ РФ с точки зрения международного права
Для понимания всех сложностей с изъятием активов Центрального банка нужно провести черту между частными и суверенными активами.
В отношении частных активов действует общий принцип международного инвестиционного права — государство вправе экспроприировать инвестиции, но обязано «незамедлительно и эффективно» выплатить полную компенсацию. С суверенными активами история иная. Фундаментом международного права является обычай о суверенном равенстве государств: все государства равны, у каждого есть свой суверенитет, а равные не имеют власти над равными. Как подчеркивал Международный суд ООН, из этого правила следует международный обычай о государственном (суверенном) иммунитете. Государства (суверены) не могут обращать взыскание на собственность друг друга, и любое такое изъятие будет нарушать международное право.
Активы Центрального банка России, мегарегулятора российского финансового рынка, безусловно, являются «суверенными» активами России.
Именно по этой причине страны ЕС пока что не довели до конца свой план по изъятию российских замороженных резервов. С 2022 года европейские эксперты ищут «креативное решение», которые бы позволило изъять российские активы в обход правила о суверенном иммунитете. Проблема для Евросоюза заключается в том, что в существующем международном праве найти такое «креативное решение» оказалось невозможно.
Таким образом, в международном праве есть однозначный ответ на «дилемму Евросоюза» — законных способов изъять резервы Центрального банка России нет (равным образом, как и для их замораживания).
18-й пакет санкций ЕС: разрушение системы международного арбитража и подготовка к изъятию активов?
Параллельно с обсуждением изъятия российских активов Евросоюз сделал еще один шаг, нацеленный на разрушение системы международного правосудия, на которой десятилетиями основывалась защита иностранных капиталовложений. В июле 2025 года, вскоре после того как Европарламент призвал изъять замороженные российские активы, Совет ЕС ужесточил санкционный регламент 833/2014. Санкционный режим был дополнен нормами, призванными затруднить российским инвесторам доступ к инвестиционному арбитражу и усложнить процесс обращения взыскания в результате экспроприации имущества российских инвесторов европейскими государствами.
Заблокированные российские активы, как суверенные, так и частные, в значительной части находятся в Бельгии и Люксембурге. Россия (как правопреемница СССР) связана с этими финансовыми центрами Договором о взаимном поощрении и взаимной защите капиталовложений, который СССР заключил с Бельгийско-люксембургским экономическим союзом в 1989 году. Этот договор требует обязательной выплаты компенсации за экспроприацию инвестиций. Нарушение этого принципа дает пострадавшей стороне право обратиться в международный арбитраж.
В договоре содержатся две статьи о разрешении споров.
- В одной предусмотрено право частного инвестора начать арбитраж против государств в связи с нарушением принципов о защите инвестиций.
- А в другой — право государств начать арбитраж друг против друга в связи с положениями этого договора.
Потенциально в независимый международный арбитраж могут пойти не только частные инвесторы, но и ЦБ РФ, что явно не прибавляет Евросоюзу уверенности при обсуждении экспроприации российских активов.
Опасаясь волны арбитражных разбирательств, в 18-м пакете санкций Совет ЕС прямо запретил странам ЕС признавать и исполнять решения арбитражей против них, если спор касается санкций против российских лиц. Теперь, когда независимые международные арбитры признают, что заморозка и изъятие активов противоречат международному праву, страны ЕС будут прикрываться своими внутренними нормами, которые запрещают исполнять подобные решения.
В рамках 18-го пакета страны Евросоюза также смогут обращаться в свои национальные суды, чтобы взыскать с российских инвесторов компенсацию за «убытки», которые европейские страны понесли в связи с арбитражами против них. Понятие «убытков» в регламенте не определено, что открывает путь для его максимально расширительного толкования. На практике это может означать, что любые суммы, взысканные по арбитражному решению против страны Евросоюза, будут квалифицированы Евросоюзом как «убыток». Иными словами, когда российский инвестор выиграет в арбитраже спор об экспроприации и попытается это арбитражное решение исполнить, 18-й пакет дает странам Евросоюза повод окончательно изъять замороженные активы инвестора.
Вызывает удивление сам подход Совета ЕС к решению проблем с потенциальными исками против стран Евросоюза. По своей природе Совет ЕС является лишь органом региональной интеграции. Он в принципе не может диктовать дополнительные условия для исполнения международных обязательств перед другими странами и их инвесторами. 18-й пакет санкций ЕС создает беспрецедентный конфликт между внутренним правом ЕС и международными обязательствами государств-участников. Вместо попытки приостановить или полностью денонсировать международные договоры о защите капиталовложений с Россией Евросоюз «протаскивает» через свое внутреннее законодательство нормы о том, что страны ЕС такие международные договоры могут не исполнять. В этом смысле Евросоюз пытается балансировать «на двух стульях» — по его мнению, двусторонние инвестиционные договоры не должны защищать российских инвесторов, которые пострадали от санкций, но Россия обязана защищать европейские инвестиции на своей территории.
Параллельно с обсуждаемым вопросом появились сообщения о том, что российские инвесторы предъявили требования в высшую инстанцию Суда Европейского союза, оспаривая соответствующую часть 18-го пакета антироссийских санкций. В оспариваемых положениях Евросоюз, стремясь предотвратить предъявление исков подсанкционными лицами к государствам-членам ЕС, прямо называет их «злоупотреблением правом», а исполнение международных арбитражных решений по ним запрещается как противоречащее «публичной политике» государств ЕС. Такой подход вызывает как минимум два принципиальных вопроса.
- Во-первых, квалифицируя соответствующие иски как злоупотребление правом, институты ЕС фактически пытаются взять на себя функцию по оценке допустимости иска, которая традиционно относится к компетенции арбитражных трибуналов. Такой подход противоречит широко признанному принципу kompetenz-kompetenz, согласно которому арбитраж сам определяет пределы своей юрисдикции и оценивает вопросы злоупотребления правом по итогам анализа позиций сторон и доказательственной базы.
- Во-вторых, ссылка на «публичную политику» как основание для отказа в признании и приведении в исполнение арбитражных решений может быть оправдана лишь в самых исключительных случаях — когда исполнение решения влекло бы нарушение императивных норм права и фундаментальных принципов правопорядка. Приравнивание исков о защите прав собственности от произвольного санкционного вмешательства к категориям, попадающим под оговорку публичного порядка, удивительно. С правовой точки зрения такой подход как минимум вступает в противоречие со ст. 26 Венской конвенции о праве международных договоров, закрепляющей принцип добросовестного исполнения договоров (pacta sunt servanda).
В совокупности эти два сюжета указывают на стремление государств ЕС избежать независимой международной проверки спорных ограничительных мер и решений по заморозке и изъятию активов, одновременно внедряя квазиправовые механизмы, призванные затруднить судебную защиту и принудительное исполнение затронутых прав.
Такое открытое противодействие работе инвестиционных арбитражей разрушает всю архитектуру системы международного правосудия, которую сам Евросоюз (в уже кажущемся далеком прошлом) стремился создать и поддерживать. Вероятно, в Брюсселе отдают себе отчет в том, что заморозка и изъятие российских активов будут признаны незаконными, российские лица будут уверенно добиваться положительного результата в международном арбитраже, а значит, требуются радикальные меры, чтобы предотвратить исполнение таких арбитражных решений в Евросоюзе.
В конечном счете политика ЕС, нацеленная на окончательную конфискацию как суверенных, так и частных активов, демонстрирует последовательный курс на демонтаж основополагающих принципов международного права на своей территории, арбитражного правопорядка и системы защиты иностранных инвестиций. Эти действия являются признанием того, что сами европейские власти расценивают свои меры как незаконные.
Какие последствия за собой может повлечь изъятие российских суверенных активов?
Во-первых, такое решение будет нарушать международное право. Согласно обычаям международной ответственности, нарушение прав государства позволяет этому государству принять контрмеры. То есть в ответ на изъятие российских активов Россия сможет правомерно отказаться от своих международных обязательств перед Бельгией и Евросоюзом, при условии что такие меры будут пропорциональны изъятию активов.
России откроется возможность в том числе экспроприировать иностранные активы, расположенные на своей территории. Право международной ответственности защитит Россию от обвинений в противоправности ее симметричного ответа.
Существует целая плеяда различных административных процедур в ряде международных организаций, которые смогут рассматривать обращения по этим вопросам и выносить свое мнение. Но в результате изъятие российских активов приведет к очередному витку эскалации отношений между Россией и Евросоюзом.
Во-вторых, не исключено, что Россия или Центральный банк РФ попытаются инициировать международный арбитраж против Бельгии, ссылаясь на уже упомянутый Договор между СССР и Бельгийско-люксембургским союзом.
В-третьих, Бельгия, Россия и Евросоюз могут попытаться создать специальный ad hoc орган по разрешению споров между ними. В мировой истории уже есть опыт создания таких органов. Например, после исламской революции в Иране и взаимного ареста и изъятия активов в 1981 году США и Иран заключили так называемые Алжирские соглашения, которыми был создан трибунал по рассмотрению претензий Ирана и США. Рассмотрев тысячи дел, этот трибунал до сих пор, в 2025 году, разбирает многочисленные финансовые претензии сторон и частных лиц, возникшие более 45 лет назад. Однако в реалиях 2025 года создание подобного органа по разрешению споров между Россией и Евросоюзом выглядит фантастично.
Наконец, безусловным последствием экспроприации российских суверенных активов Европе будет полная потеря доверия к Евросоюзу в целом и к Бельгии в частности. Европа фактически признает, что она считает себя вправе изъять суверенные активы любой страны на своей территории. Это изменит международную политику по созданию валютных резервов на десятилетия вперед, заставив третьи страны задуматься о безопасности их резервов на территории Евросоюза, что в конечном итоге, безусловно, усугубит существующие кризисы в Европе и скажется на ее благополучии как цивилизации в целом.
Евросоюз сейчас находится в точке бифуркации. Он уже допустил несколько политических шагов, направленных на слом системы защиты иностранных инвестиций и разрешения международных споров. Дальнейшие шаги по полному изъятию российских суверенных и частных активов приведут к преодолению точки невозврата и окончательному развенчанию всех надежд по отношению к Евросоюзу как юрисдикции для безопасного хранения инвестиций и капиталов — как суверенными государствами, так и частными лицами.