Указ "О продаже государственных предприятий-должников", который сами российские власти считают ключевым в пакете экономических указов Бориса Ельцина, поступил вчера в официальную рассылку. Документу нельзя отказать в оригинальности — вместо окончательной ликвидации госпредприятий-банкротов он предусматривает их продажу.
Чрезвычайное значение, которое президентские и правительственные структуры придают новому указу, вполне объяснимо. Дело в том, что сами российские власти, при всей противоречивости их экономической политики, всегда считали рыночное преобразование несостоятельных госпредприятий едва ли не главным элементом экономических реформ. Особенно активно на решительных шагах в этой области настаивали западные кредиторы, которые неоднократно высказывали недоумение по поводу того, что в России нет реального механизма банкротств госпредприятий. Поэтому для российского и международного общественного мнения было бы по меньшей мере непонятно отсутствие в широко разрекламированной серии радикальных президентских указов, выпуск которых начался на прошлой неделе, масштабного документа, посвященного судьбе неплатежеспособных предприятий.
Как ни парадоксально, первое, что бросается в глаза при анализе указа — попытка всеми силами избежать применения к неплатежеспособным госпредприятиям обычной процедуры банкротств с последующей ликвидацией этих предприятий. Логика в данном случае довольно остроумна — коль скоро от государства ждут борьбы с неэффективностью госпредприятий, оно выражает готовность продать его всем желающим. Предприятие не ликвидируют, а покупатель платит все его долги (по предварительной информации, Федеральное агентство по делам о несостоятельности уже сейчас готово применить подобную процедуру к 1500 госпредприятиям).
По иронии, с точки зрения мировой рыночной практики к подобной логике нельзя предъявить особых претензий. В самом деле, в судебной процедуре банкротства ликвидацией предприятия и длительными тяжбами по поводу оценки и продажи имущества должника обычно никто не заинтересован (разве только — в отдельных случаях — сам банкрот). Ясно, что кредиторы в таком случае полностью лишаются перспектив возврата долгов. С этой точки зрения, в любой стране мира для партнеров неплатежеспособного предприятия гораздо выгодней, чтобы оно как можно дольше оставалось на плаву — получало помощь, санировалось, продавалось в другие руки. В конце концов, вопреки распространенному мнению, основополагающей ценностью цивилизованной рыночной экономики является не только и не столько конкуренция, сколько стабильность отношений и доверие, которые банкротствами и ликвидацией предприятий только подрываются.
Впрочем, в России схема "продажа вместо банкротства", естественно, появилась вовсе не потому, что власти так уж заинтересованы в стабильности деловых отношений и безусловном возврате долгов (они сами неоднократно доказывали свое стремление долгов по возможности не платить — как внутри страны, так и на мировом финансовом рынке). На самом деле все гораздо проще. До сих пор массовые банкротства неплатежеспособных предприятий откладывались из-за опасения массовой безработицы и социальных взрывов. Подобные опасения присутствуют до сих пор — именно поэтому указ и пытается хотя бы теоретически совместить идею радикального рыночного преобразования предприятий с сохранением рабочих мест.
ВИКТОР Ъ-ИВАНОВ