ЭПИГРАФ"Фамусов, ввиду бесчестия своей дочери, восклицает: что скажет княгиня Марья Алексеевна! — и этим обнаруживает всю глубину своего нравственного ничтожества. Мы возвели Европу в сан нашей общей Марьи Алексеевны, верховной решительницы достоинства наших поступков. Вместо одобрения народной совести, признали мы нравственным двигателем наших действий трусливый страх перед приговорами Европы, унизительно-тщеславное удовольствие от ее похвал".
Николай Данилевский. "Россия и Европа".ЭПИГРАФ
De mortuis aut nihil, aut bene. Эта древнеримская мудрость почему-то вспомнилась в прошлое воскресенье, когда из далекого Чили пришло сообщение о том, что в мир иной ушел последний из могикан коммунистической эпохи — бывший лидер первого и последнего немецкого государства рабочих и крестьян Эрих Хонеккер. Отечественные и зарубежные СМИ отреагировали на сей факт крайне сдержанно — дескать, одним сталинистом меньше... И вроде бы спорить не о чем, если бы судьба Хонеккера не была тесно связана с историей СССР, по крайней мере — на протяжении последних шести десятилетий. А это обстоятельство наводит на некоторые интересные воспоминания и размышления. В далекие 30-е годы юный Эрих настолько увлекся идеями своего знаменитого соотечественника из Трира, что без страха и сомнения решился отправиться в страну, рискнувшую эти идеи осуществить. Участие в строительстве Магнитки стало своеобразным "крещением" (если это слово вообще применимо к соцстроительству) немецкого революционера. Судьба была к нему тогда вообще благосклонна — участь большинства коминтерновцев, закончивших свои дни в лучшем случае на Колыме, благополучно миновала его. Но первое "настоящее дело" дома в Германии окончилось провалом, и практически всю войну Хонеккер провел в берлинской тюрьме Моабит — не подозревая, конечно, что на склоне лет окажется там снова. Тем более, что после образования ГДР он достиг всех мыслимых в этом мире высот, верша судьбами миллионов немцев (хотя и под бдительным оком кремлевских вождей).
Расплата, как водится, пришла нежданно — в конце 1989 году терпение немцев иссякло, и Хонеккера с политического Олимпа "попросили". А вскоре в Железноводске тогдашний президент СССР Михаил Горбачев встретился с канцлером ФРГ Гельмутом Колем, и в ходе беседы судьба бывшего восточногерманского лидера была предрешена. Как утверждает в недавно вышедших в Германии мемуарах помощник последнего советского генсека Валентин Фалин, на вопрос Коля, освободить ли кого-нибудь из лидеров ГДР от уголовного преследования, Горбачев якобы ответил: "Делайте с ними, что хотите". Хотя потом и посодействовал тайному вывозу Хонеккера в Союз, где тот лечился вплоть до распада СССР. Сменивший Горбачева Ельцин оказался более последовательным и выдал страдавшего неизлечимым недугом Хонеккера на суд Бонна.
То, что этот суд — который судил человека, жившего в одном государстве, по законам другого — превратился в фарс, сегодня признают почти все. Обвинению так и не удалось доказать, виновен ли Хонеккер в убийстве 200 человек, пытавшихся перебраться через Берлинскую стену с 1961 по 1989 год. И судьям ничего не осталось, как отпустить его на все четыре стороны (под "благовидным предлогом" обреченности ракового больного), из которых была им выбрана одна — Чили. Страна, тысячи граждан которой спасались в ГДР от преследований Аугусто Пиночета, которого многие в Москве теперь считают "отцом чилийских реформ".
Правда, с последним тезисом согласны отнюдь не везде. На прошлой неделе прибывшего в Амстердам экс-диктатора, вознамерившегося, кстати, посетить и Россию, выдворили из отеля, где он остановился, мотивируя это "невозможностью обеспечить его безопасность". Да и официальные власти постарались откреститься от визита человека, которого иначе как с окровавленным топором в руках карикатуристы европейских газет и не изображали. Впрочем, вряд ли это обескуражит генерала — ведь в Праге и Москве его должны приветить с куда большим почтением. Не секрет, что чилийская делегация прощупывает почву на предмет модернизации своих вооружений. А это — веское основание, чтобы амстердамский инцидент не повторился в столицах стран, лелеющих мечты завоевать новые рынки оружия, не слишком придираясь к репутации потенциальных клиентов.
Впрочем, на словах все иначе. На прошлой неделе глава департамента информации МИД России Григорий Карасин сделал специальное заявление, что сообщения о якобы имеющих место поставках вооружений из России в Йемен лишены оснований. По его словам, еще в прошлом году, задолго до начала там войны, в связи с обострением в Йемене внутренних разногласий Россией было принято решение приостановить поставки "специмущества" в регион. Г-н Карасин, правда, забыл уточнить, что задолго до начала "разногласий" Москва успела поставить в регион столько оружия (причем не только прокоммунистическому Южному Йемену, но и его оппонентам с севера), что этого с лихвой хватит на несколько войн. А шеф г-на Карасина Андрей Козырев высказался по поводу торговли оружием вполне определенно во вторник на встрече с группой законодателей США, возглавляемых сенатором Сэмом Нанном. В ответ на замечания американцев министр специально затронул вопрос о поставках российского оружия государству, политика которого считается в Вашингтоне, да и на Западе в целом, угрозой миропорядку — фундаменталистскому Ирану. Он заявил, что Россия не намерена в одностороннем порядке отказываться от экспорта оружия в третьи страны, но если Запад хочет этот вопрос обсудить — пожалуйста. Именно это и будет, по его мнению, вполне соответствовать духу того партнерства, о котором так много говорится в последнее время.
Кстати, о партнерстве (включая его разновидность под названием "ради мира"). На прошлой неделе в этой сфере тоже произошли некоторые интересные события. Во-первых, Москва добилась выдающейся победы: Сэм Нанн заявил, что первые совместные учения российских и американских миротворческих сил, намечавшиеся этим летом в Тоцке Оренбургской области, целесообразнее провести в США. Тем самым он выбил почву из-под ног тех "патриотов" (в том числе и в Госдуме), которые ратовали за недопуск заокеанских рейнджеров на российскую землю. Правда, теперь российская казна недосчитается $2 млн за использование американцами российских военных объектов — ну да это дело наживное. Куда важнее гражданское согласие с его псевдопатриотизмом, уже не раз ставившим российский истеблишмент в неловкое положение перед западным. Интересно, что и отказ от учений под Оренбургом вызвал недовольство оппозиции — только теперь главным аргументом стала "растрата государственных средств на переброску наших войск через океан".
Зато второе обстоятельство вряд ли порадует кремлевских политиков. Именно на этой неделе Запад устами послов НАТО в Брюсселе дал понять Москве, что ее колебания вокруг собственно программы "Партнерства", мягко говоря, утомили натовцев. Речь идет прежде всего об обязательности консультаций блока с Москвой в экстренных ситуациях, вместо которых натовцы предлагают некое "джентльменское соглашение", основанное на принципах целесообразности. И теперь России предстоит решать, подписывать ли "Партнерство" без особых условий или, вопреки мнению натовцев, отстаивать свою прежнюю позицию. По мнению законодателей в лице главы парламентского комитета по иностранным делам Владимира Лукина, менять ничего не нужно: те предложения, с которыми ездил в Брюссель Павел Грачев, в основном учитывали рекомендации Госдумы, а потому — вполне приемлемы. Есть, впрочем, и другой вариант — неподписание "Партнерства" с последующей частичной изоляцией России от общемировых дел. Но это, кажется, вариант маловероятный. Скорее всего, Москва продолжит политику затягивания окончательного решения о партнерстве с НАТО. А в качестве одного из аргументов в пользу такой позиции будет использовать (хотя бы негласно) критику внешней политики администрации США и набирающие силу слухи об отставке одного из отцов "Партнерства" — госсекретаря Уоррена Кристофера. И хотя сам Козырев сказал в интервью "Интерфаксу", что ему об этом ничего-де неизвестно, один из высокопоставленных сотрудников Смоленской площади заметил, что "дыма без огня не бывает", хотя отставка Кристофера была бы не самым "оптимальным вариантом" с точки зрения отношений Москвы и Вашингтона.
СЕРГЕЙ Ъ-ЦЕХМИСТРЕНКО