Уже второй год Александр Иличевский попадает в финалисты представительной литературной премии "Большая книга". И уже второй раз он там — белая ворона. Дело в том, что тексты 36-летнего Александра Иличевского, получившего блестящее физико-математическое образование, написаны с очень необычной для нашей словесности мировоззренческой позиции. Его поэтичная проза знает и помнит о точных науках. Именно эта память подпитывает и новый роман "Матисс" — отсюда и напряжение построений, и головокружительность словесных конструкций. Пускай сам Иличевский отошел от научных дел, литераторствует, служит на радио "Свобода",— его тексты помнят прошлое лучше него самого.
Впрочем, это столкновение точного знания и художественного воображения в "Матиссе" более, чем драматично. Главный герой — физик с говорящей фамилией Королев создан для того, чтобы жить и царить в прекрасном мире умственных построений. Но вот его научный руководитель уехал за границу, огромная территория его института поросла ковылем (реалистично: прототип этого института как раз сейчас готовят к сносу). Предоставленный сам себе герой переходит на "подножный корм" собственных фантазий, по яркости сравнимых со знаменитыми матиссовскими аппликациями. Можно сказать и так: ученый, которому по недотяпству или по злому умыслу вовремя не перевели стрелки, съезжает с положенных рельсов на дорогу художественного творчества. Дальнейшая фабула вкратце такова: Королев пробует заниматься коммерцией, но в конце концов его азартные и прекрасно выписанные путешествия по Москве превращаются в бомжевание. Его партнер по бизнесу отбирает у него квартиру — и духовные искания героя становятся еще интенсивнее.
Не будем торопиться и утверждать, что автор "Матисса" пришел как герой-освободитель и сейчас же перестроит художественное зрение всем, кто уже давно заперт в уютной тесноте гуманитарного знания. Сам "Матисс" вовсе не столь совершенен и во многом экспериментален. Скорее всего, больше пользы от него будет все той же литературе.
Квартирный вопрос чуть было не сгубил и героя нового романа Андрея Дмитриева "Бухта Радости". Один из ведущих авторов так называемой толстожурнальной прозы вновь появился на горизонте. Перерыв был посвящен телевизионным проектам. Оставить многомиллионную аудиторию и выпустить книгу двухтысячным тиражом автора заставило письмо полузабытого одноклассника. Тот был готов поделиться своей семейной историей, если бы автор описал его как достойного человека, которого жизнь вовсе "не накрыла медным тазом".
Остроумный автор вместо таза вручил своему герою Михаилу Стремухину большую кастрюлю с мясом для шашлыка и отправил его в подмосковную бухту Радости на встречу с одноклассниками. Встреча эта ничего хорошего герою не сулила: на пляже его дожидались аферисты. Разыграв небольшой спектакль, они собирались отобрать у него полученную в наследство трехкомнатную квартиру на Беговой.
Эта проза подозрительно похожа и на Слаповского, и на Славникову, и еще на Алешковского с Зайончковским. Она такова, эта толстожурнальная проза. И пускай ей пеняют на старомодность: мол, так же писали и в 1970-е. Но в том-то и дело, что эти авторы в своей неотличимости, словно финалистки конкурса красоты, могут выиграть только за счет какого-то неуловимого намека на обаяние. И надо сказать, на сегодняшний день Андрей Дмитриев в лидерах. Зато с удивительной наглядностью "Бухта Радости" показывает, чем отличается "высокая" литература от "массовой". Здесь читателя щелкают по носу, если он, не дай бог, будет слишком интересоваться, что же случилось с квартиркой-то?
Александр Иличевский. Матисс. М.: Время, 2007
Андрей Дмитриев. Бухта Радости. М.: Время, 2007