Как современный театр полюбил «Юлия Цезаря»

Безусловно, «Юлий Цезарь» — одна из вершин всего творчества Генделя, но, подобно многим другим его итальянским операм, она надолго сошла со сцены еще при жизни композитора. Только через два века ее впервые исполнили вновь: это произошло в веймарской Германии 1922 года усилиями искусствоведа и генделевского энтузиаста Оскара Хагена. Как и в XVIII веке, за новой премьерой «Цезаря», извлеченного из архивов, последовала общеевропейская слава — уже в 1920-е опера появилась на нескольких европейских сценах, так что «ренессанс» генделевского музыкального театра по-настоящему начался именно с нее.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Правда, при всем том «Юлия Цезаря» Генделя десятилетиями исполняли совсем не так, как это предполагал сам композитор. Партитуру решительно сокращали, произвольно меняли генделевскую оркестровку (вообще-то и так богатую — помимо струнных, гобоев, фаготов и basso continuo здесь есть эффектные партии для флейты и валторны), транспонировали на октаву вниз вокальную музыку, написанную для мужских альтов и сопрано, так чтобы ее могли петь «нормальные» басы, баритоны и теноры. Так «Юлия Цезаря» исполняли, например, в Большом театре, где первая и пока единственная постановка оперы вышла в 1979 году. В том же духе была и постановка Бориса Покровского в его Камерном музыкальном театре (2002). Больше нигде в России самая знаменитая генделевская опера не идет.

В своем аутентичном виде партитура Генделя вернулась на сцены только в конце 1970-х, на волне массового успеха «исторически информированного» исполнительства. При этом в последние десятилетия постановщиков оперы обычно интересует не столько любовная линия или экзотическая локализация сюжета, сколько политический конфликт, противостояние цивилизаций или драма колонизаторской безнравственности. Самый знаменитый пример актуального «апдейта» генделевского сюжета — нашумевшая постановка (1990; на фото) Питера Селларса, в которой явно американский политический лидер Цезарь противостоял ближневосточному диктатору Птолемею (с арафаткой на голове). В роскошном и зрелищном спектакле Дэвида Маквикара (2005) действие возвращалось к колониальной истории Британской империи, но подавалось нарочито шутливо. Предыдущее обращение Зальцбургского фестиваля к «Юлию Цезарю» — спектакль Моше Ляйзера и Патриса Корье (2012) — тоже было шутливым и метило в первую очередь в современную международную бюрократию. Но военные обертоны были и там — в финале оперы на сцену зальцбургского «Дома Моцарта» выезжал тогда натуралистичный танк.