Владимир Путин принял жертву агрессии близко к сердцу
Он встретился с министром иностранных дел Ирана Аббасом Аракчи
23 июня президент России Владимир Путин принял в Кремле министра иностранных дел Ирана Аббаса Аракчи, и специальный корреспондент “Ъ” Андрей Колесников считает после начала этой встречи: нет, визит не поставит Владимира Путина в тяжелое положение.
Владимир Путин принял иранского дипломата рано днем. В этот день и так было не продохнуть
Фото: пресс-служба президента РФ
Владимир Путин принял иранского дипломата рано днем. В этот день и так было не продохнуть
Фото: пресс-служба президента РФ
Владимир Путин, войдя в Представительский кабинет Первого корпуса Кремля, был подчеркнуто серьезен и сосредоточен. То есть даже ни тени протокольной улыбки при встрече. Все слишком серьезно.
Попутно выяснилось, что Аббас Аракчи отлично говорит по-русски. Очевидно, у него способности к языкам, ибо первое и, казалось, неизбежное предположение (учился в Москве) не подтвердилось.
— Вы совершаете визит в Россию в сложный период — в период резкого обострения ситуации в регионе и вокруг вашей страны,— сказал ему российский президент, по правую руку от которого сидел министр иностранных дел Сергей Лавров, а по левую — переводчик, а также помощник президента Юрий Ушаков.
С иранским министром пришло еще больше людей.
Возможно, главная интрига встречи состояла в том, о чем будет просить Аббас Аракчи. А может, и даже настаивать.
Ведь Россия и Иран недавно подписали, как известно, договор о стратегическом партнерстве, и теперь стоило перечитать его повнимательнее: нет ли в нем пункта о военной взаимопомощи в случае внезапного нападения на одну из двух стран.
— Наша позиция в отношении происходящих событий хорошо известна. Она ясно изложена, артикулирована Министерством иностранных дел от имени России,— предупредил российский президент,— и вы знаете о позиции, которую мы заняли и в Совете Безопасности Организации Объединенных Наций.
И он вкратце воспроизвел ее:
— Неспровоцированная абсолютно агрессия против Ирана не имеет под собой никаких оснований и никаких оправданий. У нас с Ираном давние, добрые, надежные отношения. Мы со своей стороны предпринимаем усилия для того, чтобы оказать содействие иранскому народу.
Похоже, что пункта нет, и речь идет прежде всего о дипломатической поддержке.
С этой точки зрения визит министра иностранных дел Ирана в Москву в этот сложный период будет для Москвы не самым обременительным.
— Как вы знаете, я провел телефонный разговор и с президентом Соединенных Штатов, и с премьер-министром Израиля, с президентом Арабских Эмиратов, с президентом вашей страны,— рассказал Владимир Путин Аббасу Аракчи, рассчитывая, может, произвести на него впечатление созвездием имен мировой политики (но ведь он и сам звезда).— Знаю, что вы только что встречались с министрами иностранных дел в Европе. Очень рад, что вы сегодня в Москве.
Последняя фраза была наиболее искренней. Следовало и в самом деле порадоваться за Аббаса Аракчи, что он в этот день не в Тегеране.
Впрочем, рано или поздно вернуться придется.
— Прошу вас передать самые наилучшие пожелания и президенту Ирана (господину Пезешкиану.— А. К.), и Верховному лидеру (господину Хаменеи.— А. К.),— попросил Владимир Путин иранского коллегу.
Действительно, это то немногое, что он может сделать для них прямо сейчас.
Аббас Аракчи (на переднем плане справа) был готов вступить в переговоры с президентом
Фото: пресс-служба президента РФ
Аббас Аракчи (на переднем плане справа) был готов вступить в переговоры с президентом
Фото: пресс-служба президента РФ
Аббас Аракчи был более многословен и тревожен (объяснимо.— А. К.).
— Как вы правильно отметили, эта встреча проходит в то время, когда в нашем регионе только усугубляются все кризисы и вопросы,— сообщил он.
Действительно, как раз в этот момент иранские снаряды, как потом выяснилось, полетели на американскую авиабазу в Сирии.
Русский язык Аббаса Аракчи был безупречен. Нет, все же, наверное, учился здесь. Может, просто не афишировал.
— У нас есть очень близкие и добрые отношения, как вы отметили, и за последние годы наши двусторонние отношения стали носить стратегический характер,— намекнул господин Аракчи, кажется, все-таки на обязательства по договору. Постоянно с российскими коллегами ведем консультации на регулярной основе по всем направлениям и вопросам мировой безопасности.
Что ж, этим Владимир Путин по крайней мере интересен Дональду Трампу.
— В сфере ядерной программы Ирана Российская Федерация как партнер строит нам АЭС в Бушере,— добавил министр.
Ту самую, которую израильский премьер, по словам Владимира Путина, пообещал в сложившихся обстоятельствах не трогать, так как на ней работают около 200 российских специалистов.
— Российская Федерация помогает нам в этой сфере, а также по вопросам достижения ядерных соглашений,— продолжил он.
А вот с этим, выяснилось, как-то не очень.
— Но вы прекрасно видите, что уровень эскалации с каждым днем только разрастается,— не скрывал Аббас Аракчи,— к большому сожалению, из-за того, что они решились нападать на нас, наши объекты — не только Израиль, но и затем американцы решили нападать на наши объекты.
Об этом уж все, увы, наслышаны.
— Эти агрессивные действия со стороны Израиля и США совершенно нелегитимны и нарушают международные правила и международные нормы, и мы сейчас защищаем свои суверенитет и страну — и наша защита носит легитимный характер,— оговорился министр.
Но в этом даже и сомнений нет.
— Мы также хотели поблагодарить российских коллег, друзей за то, что они решительно осудили эти агрессивные действия. Россия сегодня находится на правильной стороне истории и международного права,— констатировал Аббас Аракчи.
Да, С-300 самим нужны, а главное, похоже, никто их у России просить не будет.
Они ведь и так у Ирана должны быть.
Вернее, судя по всему,— были.
