Второй заход на Канаду

В Канаде разворачивается новый виток судебных разбирательств вокруг самолета Ан-124 российской авиакомпании «Волга-Днепр», который удерживается в этой стране с 2022 года. Сейчас канадский генпрокурор требует конфискации воздушного судна в пользу государства. В ответ авиакомпания просит в качестве временной меры запретить канадским властям конфисковывать самолет до вынесения решения трибунала. Оба эти обращения пока не рассмотрены. По словам юристов, решение по делу «Волга-Днепр» может повлиять на подход других стран к санкционному регулированию и конфискации иностранного имущества.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Тяжба за самолет Ан-124 в Канаде вышла на новый уровень — борьба за него развернулась параллельно в государственном суде и международном инвестиционном арбитраже. Все началось с того, что генпрокурор Канады 18 марта подал заявление в Высший суд Онтарио о конфискации самолета в пользу государства. В качестве ответчиков в заявлении (есть у “Ъ”) указана группа компаний «Волга-Днепр», российская и ирландская одноименные компании, логистическая компания «Волга-Днепр», а также Алексей Исайкин (основатель группы компаний) и Сбербанк (банк финансировал приобретение спорного самолета в рамках лизинга). Все они находятся под канадскими санкциями и указаны в обновленном 14 февраля приказе генерал-губернатора в Совете Канады (он представляет правительство) об аресте самолета — по нему эти лица, «как предполагается, владеют, удерживают или контролируют, прямо или косвенно, арестованный в настоящее время самолет Ан-124, находящийся в международном аэропорту Торонто Пирсон».

В обращении генпрокурора в Высший суд отмечается, что «ни ответчики, ни какая-либо другая сторона не подали ходатайства о том, чтобы самолет Ан-124 перестал быть предметом первоначального постановления об аресте». Среди доводов также говорилось о том, что Канада несет и продолжит нести расходы, связанные с арестом, содержанием и конфискацией воздушного судна до момента его реализации.

В ответ на действия Канады «Волга-Днепр» 13 мая выступила с заявлением, сравнив действия канадских властей с «пиратским захватом» самолета. В пресс-релизе компания указала на получение информации о «незаконном осмотре» самолета и подготовке его к передаче третьим лицам. После чего в мае «Волга-Днепр» в рамках инвестарбитража обратилась с ходатайством о принятии временных мер, пытаясь предотвратить конфискацию. Авиакомпания считает, что санкции и измененный в феврале приказ об аресте самолета «используются в качестве инструмента для реализации плана правительства страны по незаконному захвату». В связи с этим «Волга-Днепр» просит арбитров предписать канадскому государству воздержаться от любых незаконных действий — таких как запланированная конфискация, пока трибунал не вынесет окончательное решение по спору.

От дополнительных комментариев “Ъ” в пресс-службе «Волга-Днепр» воздержались. Как отметил близкий к группе собеседник “Ъ”, в авиакомпании рассчитывают, что разбирательство с властями Канады «может получить новый позитивный импульс в свете обсуждения возможных возобновлений отношений с западными компаниями, но шансы пока непрогнозируемы». Он полагает, что судебное рассмотрение может затянуться на несколько лет и его результаты будут зависеть «от геополитических факторов будущего периода».

Опасный прецедент

Заявление генпрокурора в Высший суд Онтарио подано на основании канадского закона о специальных экономических мерах (SEMA). Этот закон, поясняет партнер АБ NSP Илья Рачков, позволяет губернатору в совете страны наложить арест или ограничения на любое имущество, находящееся в Канаде, которое прямо или косвенно принадлежит (контролируется) иностранным государством или лицом, которые входят в определенный перечень. Например, если это подсанкционные лица. «Сама концепция этого канадского закона вызывает большие сомнения с точки зрения международного права»,— считает юрист КА Delcredere Артем Касумян.

Старший партнер адвокатского бюро Nordic Star Андрей Гусев подчеркивает, что в этом кейсе «впервые среди государств G7 реализуется не только заморозка, но и инициируется процедура полной конфискации российского имущества».

Такой механизм господин Касумян называет карательным, с серьезными неблагоприятными последствиями (утрата права собственности). Андрей Гусев считает важным, что «объектом ареста стал самолет, использовавшийся для гуманитарной миссии» и это «усложняет спор с точки зрения политики и международного гуманитарного права».

Шансы «Волга-Днепр» на принятие временных (обеспечительных) мер юристы оценить затрудняются.

Илья Рачков говорит, что инвестарбитраж в принципе редко накладывает такие меры, потому что «невозможно добиться их принудительного исполнения». Тем не менее, по наблюдениям руководителя международного направления КА «Регионсервис» Ксении Касьяненко, за последние 15–20 лет количество случаев, когда в инвестарбитраже запрашивают временные меры, кратно выросло. Артем Касумян уточняет, что меры накладываются тогда, когда инвестициям (охраняемому международным договором имуществу) грозит «серьезный и непоправимый» вред. По его мнению, в данном случае конфискация самолета такой вред как раз причиняет. Согласно Вашингтонской конвенции, обеспечительные меры в инвестарбитраже носят рекомендательный характер, но госпожа Касьяненко отмечает, что в последнее время «складывается практика, свидетельствующая об обязательном характере таких мер и согласии с ней государств—членов конвенции».

Если инвестарбитраж согласится применить временные меры, само по себе это не препятствует Высшему суду Онтарио принять решение о конфискации, говорят юристы. Однако игнорирование госсудом временных мер может дать основания арбитрам сделать «выводы, негативные для Канады» в споре с инвестором, указывает господин Рачков. В таком случае, добавляет Артем Касумян, можно будет говорить о «нарушении Канадой своих обязательств по международному праву».

По словам юристов, исход разбирательства важен не только для авиакомпании-истца. «Канада создает уникальный для G7 прецедент, позволяющий не только замораживать, но и отчуждать активы в пользу третьих государств (в частности, в помощь Украине)»,— говорит Андрей Гусев. По его мнению, решение по делу «Волга-Днепр» «может повлиять на подход других стран к санкционному регулированию и конфискации иностранного имущества». «В ситуации, когда внутреннее право недружественных государств не содержит адекватных гарантий для российского бизнеса, механизмы международного права, свободного от санкционных "инъекций", приобретают особую роль»,— отмечает Артем Касумян. Именно поэтому, по его мнению, «стоит приветствовать активную борьбу российского бизнеса за свои активы» в арбитраже. Развитие этого дела «будет индикатором риска для международных инвесторов», резюмирует Андрей Гусев.

Диана Лисунова, Анна Занина, Айгуль Абдуллина