Девяносто восемь небоевых
Солдат, убивший сослуживца в зоне СВО, не доказал, что он действовал в состоянии аффекта
Как стало известно “Ъ”, Апелляционный военный суд поставил точку в уголовном деле военнослужащего Максима Сураева, осужденного на 14 лет за убийство сослуживца в зоне СВО. Защита доказывала, что нанесение 98 ранений в пьяном виде является не убийством с особой жестокостью, а преступлением, совершенным в состоянии аффекта, вызванного в том числе «общим психоэмоциональным напряжением в зоне боевых действий».
Фото: Дмитрий Духанин, Коммерсантъ
Фото: Дмитрий Духанин, Коммерсантъ
Южный окружной военный суд признал Максима Сураева виновным в совершении преступления, предусмотренного п. «д» ч. 2 ст. 105 УК РФ (убийство с особой жестокостью).
По данным обвинения, полпятого утра 9 июня 2024 года Максим Сураев, находясь в блиндаже, оборудованном в пункте временной дислокации воинской части, после словесной перепалки напал на сослуживца, нанеся ему, по подсчетам судмедэксперта, 98 ранений в жизненно важные органы. Для совершения преступления использовался разделочный нож, которым были нанесены колото-резаные раны в затылочную часть головы, шею, грудь, плечи и спину потерпевшего. Затем, сжимая нож в руке, военный отправился в другую землянку, на входе в которую его остановили и обезоружили. Следствие установило, что убийству предшествовал бытовой конфликт преступника с потерпевшим.
Причем до него они в блиндаже вместе пили водку.
Обжалуя приговор, защитник солдата указал в апелляционной инстанции, что преступление следует квалифицировать по менее тяжкой ч. 1 ст. 107 УК РФ («Убийство, совершенное в состоянии аффекта»). По данным адвоката, причина конфликта, закончившегося резней, так и не была установлена следствием, но в любом случае Максим Сураев находился в состоянии сильного душевного волнения, «вызванного общим психоэмоциональным напряжением в зоне боевых действий, а также провокационным, противоправным и аморальным поведением» потерпевшего. Однако при проведении амбулаторной психиатрической судебной экспертизы вопрос об этом не ставился. Комплексная психолого-психиатрическая судебная экспертиза, в ходе которой как раз и должен выясняться вопрос о нахождении лица в состоянии аффекта, несмотря на указание о ней в приговоре, по делу не проводилась. Также достоверно не установлены состояние и степень алкогольного опьянения Максима Сураева.
В жалобе адвокат обратил внимание и на то, что, согласно разъяснениям пленума Верховного суда России, должен быть доказан умысел Максима Сураева на совершение убийства с особой жестокостью, поскольку сама по себе множественность ранений, нанесенных потерпевшему, не тождественна особой жестокости.
А сам факт нанесения телесных повреждений в короткий промежуток времени исключал «прижизненные страдания» погибшего, посчитал адвокат.
В свою очередь, Апелляционный суд, ссылаясь на выводы амбулаторной комиссионной психиатрической судебной экспертизы, показания свидетелей и самого осужденного, решил, что в момент совершения преступления он находился не в состоянии внезапно возникшего сильного душевного волнения (аффекта), а в состоянии сильного алкогольного опьянения, которое, безусловно, повлияло на его агрессивное поведение во время бытовой ссоры.
Апелляция установила, что в данном случае было именно убийство с особой жестокостью, поскольку в соответствии с решениями Верховного суда, нанесение большого количества телесных повреждений влечет и причинение потерпевшему «особых страданий».
Не найдя оснований для переквалификации обвинения и возвращения дела прокурору, на чем также настаивала защита, суд не стал снижать и срок наказания, придя к выводу, что первая инстанция при вынесении решения учла положительные характеристики осужденного и его статус ветерана боевых действий.