Иран и США ушли на третий круг

Представители Тегерана и Вашингтона провели второй раунд переговоров по иранской ядерной программе. Встреча состоялась в посольстве Омана в Риме и была признана обеими сторонами успешной, а в Белом доме и вовсе заверили, что итогом переговоров стал «очень хороший прогресс». Выражением оптимизма стороны и ограничились, оставив за кадром детали обсуждений. Теперь американской и иранской делегациям предстоит вновь встретиться в столице Омана Маскате 26 апреля, за пару дней до важной для президента США Дональда Трампа даты — 100 дней с начала второго срока.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Через полторы недели исполнится 100 дней с момента второго пришествия Дональда Трампа в Белый дом. К этой символической дате внешнеполитическая команда американской администрации старается добыть для президента США хотя бы какую-то победу в международных делах. Особую роль в этом непростом деле призван сыграть спецпосланник американского лидера Стив Уиткофф, который пытается добиться прорыва одновременно на нескольких направлениях: в украинском кризисе, ближневосточном конфликте и по иранской ядерной программе.

Работа по последнему из этих направлений активизировалась 12 апреля, когда в Маскате при посредничестве главы МИД Омана Бадра бен Хамада бен Хамуда аль-Бусаиди состоялись первые переговоры Вашингтона и Тегерана. А уже 19 апреля в оманском посольстве в Риме прошел их второй раунд, на котором посредником вновь выступил глава дипломатии султаната. В обоих случаях делегации возглавляли Стив Уиткофф и министр иностранных дел Ирана Аббас Арагчи.

Несмотря на отсутствие каких-либо прорывов, все участники процесса оценили римскую встречу с изрядной долей оптимизма. Наиболее обнадеживающие комментарии прозвучали от оманской стороны.

Как заверили в МИДе султаната, переговоры «набирают темп и теперь даже маловероятное возможно».

Под маловероятным, судя по всему, подразумевалось заключение некоего соглашения, которое, считают в Маскате, сделает Иран «полностью свободным от ядерного оружия», избавит Исламскую Республику от санкций и позволит ей «развивать мирную атомную энергетику».

В свою очередь, Аббас Арагчи, перед Римом слетавший на переговоры в Москву, оценил итоги второго раунда осторожнее, но все-таки весьма оптимистично или, как он сам выразился, «без чрезмерного пессимизма». По его словам, дискуссии прошли в «относительно позитивной атмосфере», а стороны «смогли добиться определенного прогресса по ряду принципов и целей и достигли лучшего понимания».

Переговорам дали свою оценку и в Вашингтоне, где заявили о достижении «очень хорошего прогресса». Правда, в отличие от оманских и иранских коллег в Белом доме решили по горячим следам пообщаться со СМИ анонимно — отчитываться о римской встрече было поручено неназванному «высокопоставленному представителю администрации». И хотя этот источник не привел никаких деталей обсуждения, даже тот факт, что первый раунд в Маскате длился около двух часов, а второй в Риме — более четырех, говорил как минимум о заинтересованности сторон в диалоге.

В целом, продолжение диалога — пока единственная осязаемая договоренность между Вашингтоном и Ираном. Уже в следующую субботу, 26 апреля, делегации проведут третий раунд дискуссий. На этот раз встреча вновь пройдет в Маскате. Однако перед тем как в Оман съедутся «старшие переговорщики», по словам Аббаса Арагчи, в середине недели состоятся обсуждения на техническом уровне. «У экспертов будет возможность приступить к разработке рамочной основы для соглашения»,— пояснил глава МИД Ирана.

Примечательно, что если общий настрой все участники процесса оценивают оптимистично, то о формате происходящего показания сторон расходятся.

Так, МИД Ирана настаивает, что речь идет о «непрямых» переговорах. В Тегеране утверждают, что делегации находятся в разных комнатах и общаются исключительно через министра иностранных дел Омана, который передает их сообщения друг другу. Однако представитель администрации США сообщил СМИ, что в Риме происходили как «прямые, так и опосредованные обсуждения». Кроме того, по данным американского портала Axios, еще во время первой встречи в Маскате между Стивом Уиткоффом и Аббасом Арагчи также произошел очный контакт, длившийся около 45 минут.

Так или иначе, отсутствие каких-либо деталей заявляемого прогресса вызывает определенный скептицизм среди наблюдателей и экспертов. Кроме того, перспективы заключения сделки, которая исключит появление у Ирана ядерного оружия, осложняются сразу несколькими обстоятельствами. Во-первых, именно Дональд Трамп во время своего первого срока в 2018 году разрушил Совместный всеобъемлющий план действий (СВПД), который был подписан в 2015 году и предусматривал сворачивание иранской ядерной программы. После одностороннего выхода Вашингтона из прежнего соглашения Тегеран также отказался от выполнения ряда положений СВПД. В итоге все дошло до того, что, по данным МАГАТЭ, Исламская Республика уже обладает достаточным количеством высокообогащенного урана для создания ядерного оружия в кратчайшие сроки. И теперь Иран требует гарантий, что США вновь не передумают исполнять взятые на себя обязательства.

Во-вторых, не облегчает ход дискуссий и позиция Израиля, который, по данным агентства Reuters и газеты The New York Times, рассматривает возможность удара по ядерным объектам Ирана. Подобные планы, уверяют источники изданий, вызывают недовольство Вашингтона, отказавшегося поддержать намерения своего ключевого союзника на Ближнем Востоке. Впрочем, глава израильского МИДа Гидеон Саар в интервью газете The Daily Telegraph опроверг готовность еврейского государства ударить по ядерным объектам Исламской Республики. По словам господина Саара, такого решения не принималось. «Но Израиль привержен цели не дать Ирану заполучить ядерное оружие. Если эту цель удастся достичь дипломатическим путем, то он приемлем»,— уточнил дипломат.

Антон Васильев