«Ведь ты звезда рок-н-ролла»

18 апреля фронтмену группы «Зоопарк» Михаилу Науменко исполнилось бы 70 лет. Это почти вдвое больше, чем он прожил на свете. Кстати, юбилеев в этот день два: полвека назад Майк написал свою первую песню.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Непростой ленинградский подросток

До 18 лет это был обычный застенчивый мальчик из профессорской семьи, который любил собирать модели самолетов. Наверное, уже тогда он грезил о том, как станет рок-звездой в стране, где, как он сам позже выразится, отсутствует рок-инфраструктура. Тогда, в апреле 1975 года, Науменко написал себе самому в подарок первую песню. Примерно в это время Майк познакомился с тусовкой тогдашнего рок-андеграунда, представители которой оказали на него большое влияние. Вскоре он уже играл в нескольких группах каверы на разные песни. Все это формировало среду, шел постоянный обмен книгами и пластинками. Эти молодые люди занимались своими делами, не замечая официальной жизни Ленинграда 1970–1980-х, так называемого времени застоя.

К 1975–1976 году у Майка было некоторое количество рок-н-рольных текстов. Да, это были тексты, написанные с оглядкой на Марка Болана, Боба Дилана или Лу Рида. Это был первый черновик русской рок-лирики.

«Если отследить песни ранней "Машины времени", "Воскресения", "Санкт-Петербурга" и даже "Аквариума",— вспоминает автор книги о Майке «Побег из Зоопарка» Александр Кушнир,— то мы увидим, что в них очень аморфные, философичные тексты. Про воздушные замки не из этой жизни. А тут приходит парень — метр с кепкой, с огромным носом, взмахивает им как флагом, берет кривой аккорд на расстроенной гитаре и начинает наигрывать какую-то предтечу рэпа». Свой первый концерт Майк дал в Москве: половина сразу влюбилась в эту музыку, вторая половина называла это непотребством. Никто до него не отваживался на провокации вроде «И если хочешь, ты можешь спать рядом со мной…». Русская музыка с этого момента уже не была прежней.

Песни и быт простого человека

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Впрочем, Майк создавал не только простую и притягательную музыку. Он параллельно создавал под нее модель мира. Такую, где любой ленинградский подросток мог купить гитару — за 9 рублей 50 копеек или за 15 рублей — и исполнять такие или похожие песни.

Жил Майк в ведомственной квартире на Боровой улице, куда переехал в декабре 1980 года, на следующий день после смерти Джона Леннона. В этой же ведомственной коммуналке его найдут мертвым 27 августа 1991 года.

Быт Майка был простым и предельно рок-н-рольным. По словам Кушнира, «он, гитара, катушечки, которые Майк с любовью разрисовывал (и притом очень даже неплохо), выписывал названия всех композиций, были такие простенькие стеллажи с катушками». Важный элемент домашнего обихода — тетради с переводами текстов любимых артистов. Это уже перечисленные Боб Дилан, Марк Болан, Лу Рид. Позже эти тетрадочки он «с барского плеча» будет давать юному Вите Цою. У Майка не было собственной печатной машинки — он брал ее на время, чтобы печатать биографии своих кумиров, которые переводил с английского языка, выписывая от руки латинские буквы имен собственных.

Майк начала 80-х — это еще и немножко культуролог, который очень любит по утрам пить разливное пиво. Вокруг Боровой в то время была масса пивных ларьков.

«Лето! Я изжарен как котлета»

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Первая встреча Майка и Цоя случилась зимой, в начале 1980 года. По воспоминаниям, интеллигентный ленинградец Науменко мог быть довольно манерным. Питерские интеллигенты начала 1980-х, которых опрашивал Александр Кушнир, собирая материал для книги, вспоминали, что однажды «тусовка элитных кровей» сидела у кого-то на квартире и рубилась в преферанс. Пришли Цой, Рыбин и перкуссионист Валинский. Никакого «Кино» не было даже в проекте. Это были будущие «Гарин и гиперболоиды»,— кстати, такое название подсказал Цою именно Майк. И тогда они сыграли какие-то кавера и несколько своих песен: «Мои друзья», «Когда-то ты был битником» и, возможно, «Бездельник». Тусовка, мягко говоря, впечатлилась. Особенно девушки. А Майк встал и сказал: «Виктор, добро пожаловать ко мне домой». Что бы это ни значило.

Следующие три-четыре года они будут стабильно выступать вместе на квартирниках. Была традиция петь по одной песне по очереди: Майк — Цой — Майк — Цой. Понятно, что рейтинг лидера «Зоопарка» был в то время намного выше, а Виктор Робертович буквально смотрел своему старшему другу в рот.

Жена Майка Наталья Науменко вспоминает, что по большей части для своих многочисленных друзей Майк был просветителем. Впрочем, был он и приятелем, с которым можно выпить и молча послушать хорошую музыку, а еще был понимающим другом.

«Он великолепно знал английский, читал Rolling Stone, Melody Maker, Guitar Player... Откуда брал — не знаю. Самое любопытное и интересное пересказывал гостям. От Майка можно было узнать, какая вышла пластинка, что стоит послушать».

Популярность Майка довольно долго оставалась локальной. Он буквально был «широко известен в узких кругах». В квартиру вместимостью 20 человек, по словам Кушнира, набивалось ровно столько народу, сколько могло вместиться физически — человек 40. Если он играл вместе с тогда еще безвестным Цоем, число слушателей каким-то чудом вырастало до 70 человек. Настоящая большая слава пришла к Майку после участия группы «Зоопарк» в фестивале самодеятельных рок-групп в Подольске в 1987 году. Тогда счастливые подольские зрители числом 5000 человек, в парке имени Талалихина, орали: «Майк, Майк». У зрителей катились слезы.

«Вино прекрасное,— и не заметишь, что красное»

Быть звездой рок-н-ролла в Ленинграде 80-х означало вести прекрасный пьяный образ жизни. У времени «Там-Тама» были уже другие допинги, от которых тоже не все смогли отскочить. Ламповая эпоха Майка — это пиво, портвейн, коньяк.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

«На майковской работе мы соображали на троих с Гошей Орловым. "А у меня только рубль",— объявил Майк и вытащил не из того кармана червонец. На него было жалко смотреть. Однако червонец пришлось пропить.

Я согласился посторожить на майковской работе, пока он где-то отыграет. Выпивка была обещана вперед. "Вино прекрасное",— сказал Майк, доставая из авоськи бутылку "Изабеллы".— "И не заметишь, что красное",— добавил поэт». (Из книги Алексея Рыбина «Право на рок»)

Майк Науменко дожил до того времени, когда статус рок-звезды многие начали успешно монетизировать. Глядя в телевизор на выступления того же Цоя, он с некоторым непониманием бормотал: «Откуда у них деньги на такие дорогие инструменты». Для него самого в конце 80-х почти ничего не изменилось. Хотя нет: изменилось, но не в лучшую сторону. Постепенно становилось понятно, что «Зоопарк» пролетает мимо всех «плюшек» публичности, которые полагались группе такого уровня. Они не попали в знаковые для поколения музыкантов фильмы «Асса» и «Рок», в программе «Взгляд» сравнительно редко крутили видеозаписи «Зоопарка», да и не припомнить ни одного интервью в студии — в отличие от многих его коллег-друзей. Немного не дожив до появления интернета и распространения CD, эти песни и на винил-то оказались перенесены полупиратским образом. Фактически оценить масштаб таланта Майка могли лишь те, кто ходил в середине 80-х на ленинградские концерты «Зоопарка». Других способов узнать про Майка не было, разве что в 1988 году фирма «Мелодия» выпустила записанный четырьмя годами раньше альбом «Белая полоса».

«Музыканты дохнут, как мухи»,— посетовал Майк незадолго до собственной смерти. 27 августа 1991 года Майка не стало. Советский рок-музыкант, певец, гитарист и автор песен, основатель и лидер группы «Зоопарк» умер в той самой квартире на Боровой от кровоизлияния в мозг, вызванного травмой.

Анна Кашурина