первые лица
Финская корпорация Fortum — первый и пока единственный стратегический иностранный инвестор в российской электроэнергетике. У него уже есть 25% акций в ОАО "Первая территориальная генерирующая компания оптового рынка" (ТГК-1). О дальнейших планах Fortum в России и реформе российской электроэнергетики Ъ рассказал старший вице-президент Fortum Corporation ТАПИО КУУЛА.
— В последнее время ходят слухи о том, что вы не будете участвовать в планируемой допэмиссии акций ТГК-1. Ваши планы изменились?
— ТГК-1 — очень важная для нас компания. Мы уже много лет работаем на Северо-Западе России. Первые акции "Ленэнерго", на основе которых впоследствии и была получена определенная доля в ТГК-1, мы приобрели еще в 90-е. Мы понимаем, что во владении акциями ТГК-1 есть большая политическая составляющая, и согласны с тем, что она стратегически важна для Северо-Западного региона. Тем не менее мы намерены участвовать в допэмиссии ТГК-1.
— При этом на рынке муссируются слухи о том, что вам не дадут купить контрольный пакет в компании. Вообще контроль для вас важен или можно ограничиться 25% акций?
— У нас нет принципиальной задачи получить контроль. Как и нет принципиального решения, до какой степени мы готовы участвовать в допэмиссии. Пока можем только сказать, что хотели бы сохранить свою долю в компании на уровне не менее 25%. Это уже очень серьезный пакет, и, владея им, мы получаем реальное влияние в совете директоров. Однако, имея 25%, можно блокировать какое-то решение, свое же продвигать трудно. Если у вас больше контрольного пакета, значит, вы несете более серьезную ответственность за компанию. В этом смысле 50% дают реальный контроль над процессом принятия решений.
— Получается, что контроль — это преимущества?
— Есть и другая сторона. Для западной компании, чьи акции котируются на бирже, владение более 50% акций отражается в консолидированной отчетности и, соответственно, влияет на ее финансовые показатели.
— А если контроль в ТГК-1 получит "Газпром", это вас не смутит?
— Мы хорошо знаем "Газпром", давно работаем с ним по экспорту газа в Финляндию и обязательно продолжим в будущем. Однако мы пока не готовы конкретно обсуждать тему потенциального прихода других акционеров в ТГК-1.
— Вы уже выбрали компании, в допэмиссиях которых также планируете принять участие?
— Мы рассматриваем различные варианты, но назвать конкретные компании пока не можем. Да и большое количество информации, необходимой для принятия решений, становится доступным только непосредственно перед допэмиссией. Могу сказать одно: Северо-Запад не единственный регион, который нас интересует. Если говорить об оптовых генерирующих компаниях, то их бизнес вообще нельзя связывать с каким-то конкретным регионом. Мы хотим работать в России так же, как и в других странах,— просто вести бизнес в производстве электроэнергии и тепла. Регион не играет большой роли. Кроме того, нас очень интересует работа и развитие сервисного подразделения Fortum в России.
— Ваше сервисное подразделение уже работает в России? Есть ли у вас какие-либо договоры по оказанию сервисных услуг?
— Мы, например, проводим технический аудит ТГК-9, где я вхожу в состав совета директоров как независимый директор. У нас есть совместные проекты с ТГК-1 по гидростанциям в Карелии, Ленинградской области и на Кольском полуострове. А вообще возможности очень большие.
— А построить электростанцию самостоятельно вы можете?
— Мы не оказываем строительных услуг, но можем выступать руководителями проектов при строительстве электростанций, управлять ими. Сейчас у нас ведутся переговоры с несколькими промышленными предприятиями, которым необходимо обслуживание и управление их собственными энергомощностями.
— Вы специально привели в Россию и свое сервисное подразделение?
— Почему нет? Учитывая объем заявленного строительства, мы считаем, что эти услуги будут очень востребованы рынком в ближайшее время. У нас есть большой опыт работы с различным оборудованием, и мы готовы им делиться с российскими энергокомпаниями.
— В Финляндии и Скандинавии у вас есть собственные гидроэлектростанции. Вы не подумываете о том, чтобы обзавестись ими и в России?
— У Fortum большой опыт именно в гидроэнергетике. Мы ведем переговоры с ОАО "ГидроОГК" о возможном участии в строительстве малых ГЭС. Нам предложили предварительно рассмотреть несколько проектов, они нас заинтересовали, но каким будет окончательное решение, пока говорить рано.
— Планируете ли вы приобретение станций, не входящих в состав ОГК и ТГК,— Калининградской и Сочинской ТЭЦ, Ивановских ПГУ, ЗАО "Интер РАО ЕЭС"?
— Если они будут выставлены на продажу, может быть, мы и рассмотрим их. Но пока что нам об этих станциях не известно ничего, кроме того, что они существуют.
— А сбытовые компании вас интересуют?
— Мы не исключаем их покупку, но не сейчас. Сейчас важно определиться с генерирующими и тепловыми активами. Пока что сбыты не очень прибыльны, но все может измениться, когда свободный рынок электроэнергии начнет работать на полную мощность. Кроме того, сбыт не обязательно покупать. Можно самим его создать.
— Как вы считаете, цены, которые сейчас установились на российские энергоактивы, справедливы? Их можно сравнить с финскими?
— Действительно, рост цен активов в пересчете на один киловатт в России просто стремителен. Однако сейчас нельзя сказать, какая цена справедлива. Это станет понятно только после того, как закончится бум продаж компаний, рынок успокоится, и тогда мы получим реальную картину. Цены в Финляндии и в остальной Европе сравнивать с Россией было бы неверно — слишком разнятся цены на электроэнергию, да и уровень оснащенности и состояние электростанций существенно отличается.
— РАО ЕЭС планирует подписывать с новыми акционерами энергокомпаний соглашения, в соответствии с которыми они будут обязаны согласовывать свои действия с энергохолдингом. Вы на это согласны?
— Я не считаю, что этот документ ограничивает права новых акционеров или что-то им запрещает. Он требует согласованной позиции по ключевым вопросам, а в этом нет ничего страшного. Думаю, что прежде всего это решение государства, и оно вполне объяснимо: инвестор должен выполнить ряд обязательств, и государство имеет право это проконтролировать.
— Думаете, найти согласованные позиции с РАО ЕЭС вам будет легко?
— Не думаю, что мы не сможем найти согласованных позиций по каким-то вопросам. Возможно, будет меняться и инвестпрограмма компаний, если станет ясно, что в этом есть необходимость.
— В РАО "ЕЭС России" говорят, что иностранные инвесторы хотят участвовать в капитале российских энергокомпаний. Это действительно так? Вы поверили в энергореформу?
— Я считаю, что российская энергореформа прекрасно спланирована и идет очень хорошими темпами. Возможно, это лучший вариант энергореформы, которая когда-либо проводилась в какой-либо стране. Во всяком случае, похоже, что в нем удалось избежать большого количества ошибок. По уровню либерализации российская электроэнергетика уже опережает аналогичные отрасли в некоторых странах Евросоюза. Я уверен, что именно прогресс, которого достигла рыночная реформа, делает отрасль привлекательной для иностранных инвестиций.
— При этом иностранных стратегических инвесторов в российской энергетике все-таки мало. Как вы считаете, каких инвесторов должно быть больше — российских или зарубежных?
— Я считаю, что России нужны как иностранные, так и российские инвесторы. Скорее здесь важно, чтобы они были стратегическими, то есть с долгосрочными интересами в этом бизнесе. Ведь энергетике требуются не только финансы, но и ресурсная база, которая позволит развивать бизнес. В ходе выполнения инвестиционных программ генерирующих компаний очень большую роль будет играть способность освоить новые технологии, которые позволят им развиваться не только экстенсивно, но и за счет повышения эффективности, внедрения последних разработок в области энергетического оборудования, информационных технологий. К сожалению, в последнее время российская электроэнергетика страдает именно из-за устаревания оборудования и технологий, и приход иностранных игроков с большим опытом работы в данной отрасли мог бы оказать позитивное влияние.
— А роль свободного рынка электроэнергии действительно важна для будущих акционеров энергокомпаний?
— Создание действительно конкурентного рынка электроэнергии в России — очень важный аспект. Именно ценовые сигналы на конкурентном рынке свидетельствуют о необходимости увеличивать объемы генерации, то есть привлекать инвестиции в производящие мощности. Такие сигналы необходимы, именно поэтому очень важно, чтобы не были введены сдерживающие механизмы, такие как максимально допустимые цены или ограничители цены, которые помешают свободному ценообразованию. Роль государства в этом процессе должна концентрироваться на создании стимулов для инвестиций именно в те виды генерации, которые оно считает предпочтительными. Делать это можно при помощи льгот по налогообложению, субсидий и тому подобного.
— Но ситуация вне рынка дает более стабильные цены...
— Да, на свободном рынке случаются серьезные ценовые скачки в ситуациях повышенного спроса и дефицита предложения. Однако на действующем конкурентном рынке потребители также могут реагировать на повышение цен в моменты пиковых нагрузок. На рынке Северной Европы уже есть конкретные примеры такой реакции со стороны спроса. Например, во время ценового пика зимой 2002-2003 годов норвежские производители алюминия серьезно сократили потребление электроэнергии. Для них было гораздо выгоднее продавать излишки электричества, чем использовать его для собственного производства. Тем самым они облегчили ситуацию на рынке. Конечно же, разброс цен отражается на результатах деятельности генерирующих и сбытовых компаний. Однако эти риски можно снизить за счет заключения двусторонних долгосрочных соглашений или же за счет производных финансовых инструментов. Форвардные контракты позволяют производителям электроэнергии, сбытовикам и конечным потребителям нивелировать ценовые риски, фиксируя цены на определенный срок.
— То есть конкуренция в ценах должна быть?
— Конкуренция дает основные преимущества: генерирующие компании стремятся к наибольшей результативности, поскольку это позволяет максимально использовать все имеющиеся ресурсы. Я уверен, что при условии либерализации рынка и открытой конкуренции между игроками электроэнергия будет производиться с максимальной эффективностью. А от этого в конечном счете выигрывают потребители.
— А розничный рынок электроэнергии тоже должен быть либерализован?
— Для дальнейшего развития рынка мы считаем очень важным распространить либерализацию на розничный рынок электроэнергии, чтобы и конечные потребители имели свободный выбор в отношении поставщика электроэнергии.