Беспорядки на Лионском вокзале и возобновление активных выступлений в защиту людей без документов — демонстрация провала политики бывшего министра внутренних дел. Никола Саркози — человек, задолжавший нам безопасность. После насилия на Северном вокзале бывший министр внутренних дел стал главной мишенью обвинений и нарастающей критики, которая звучит даже в рядах полиции.
"Фашист", "провокатор", "шпана в костюме". Когда вчера днем Никола Саркози оказался на Северном вокзале, чтобы сесть в скоростной поезд TGV, он был встречен криками ненависти, свистом и улюлюканьем. Бывший министр внутренних дел напряжен. Застывшее лицо искажает тик. Повсюду полицейские в штатском. Уличный продавец газет размахивает карикатурой, на которой кандидат от правых изображен с ножами, воткнутыми в тело: "Саркози, отдающий распоряжение себя обезглавить, как вам это нравится?" Напряжение разлито в воздухе, ненависть чувствуется кожей. Глава Союза за народное движение идет на прорыв. Он избегает помещения полиции, которое было осаждено накануне, но благодарит трех сотрудников в форме за их работу.
Перевернуться
Саркози чувствует, что сейчас решается нечто важное. Он знает, что его предвыборная кампания более уязвима, чем может показаться по результатам опросов. Небольшой мятеж вроде вчерашнего — и все может перевернуться. Он чувствует себя обязанным отреагировать и как можно быстрее оседлать темы порядка и общественной безопасности, чтобы не оставить места для Ле Пена. Как, впрочем, и для Руаяль с Байру. Ведь они обвиняют его в том, что он расколол страну. И вот в первый раз (до вечернего митинга в Лилле будет еще четыре) он в своем публичном выступлении возвращается к вчерашним столкновениям.
"Вокзалы — место, где действует закон. Это территория республики. Мы ни в коем случае не должны мириться с тем, что хулиганы совершают там подобное. Я не намерен находиться на одной стороне с нарушителями, провокаторами и людьми, лишенными честью, которые думают, что, для того чтобы их услышали, нужно разгромить вокзал и уничтожить имущество, владельцем которого является все общество, за которое заплатили налогоплательщики".
Прежде чем погрузиться в свой вагон, он отвечает на вопрос корреспондента Liberation о том, что означает эта атмосфера недоверия между населением и полицией: "Уже на протяжении многих лет политика, сложившая после 1968 года, привела к терпимости в отношении нетерпимого, и я должен сказать, что газета Liberation — один из самых блестящих представителей этой позиции".
"Невеста"
Сидя в поезде напротив бывшего министра здравоохранения Ксавье Бертрана, Саркози всю дорогу бормочет что-то по мобильному телефону, прижавшись головой к окну. Едва добравшись до Лилля, он возвращается к теме на перроне: "Не молодежь сделала то, что произошло вчера. Не оскорбляйте молодежь. Это вовсе не молодые поджигают автомобили и громят вокзалы. Так что если хулиганы меня не любят, то это взаимно".
Когда он уже совсем собрался сесть в машину, его окликнула молодая женщина: "Мой друг мечтает с вами поговорить, но не может, потому что носит электронный браслет. Он сейчас здесь, на связи, в моем телефоне". Кандидат берет у нее трубку: "Да, алло, это Никола Саркози. Ну, я обнимаю вас и вашу невесту".
В Дуэ он нагрянул в центр приема телефонных звонков. Рукопожатия, вымученная улыбка и ложная раскованность. Посыпались безжалостные вопросы. Один юноша берет микрофон: "Вы все еще поклонник мойки Kaercher?"
На следующем этапе в гигантском магазине Decathlon в Вильнев-д`Аске обстановка не менее наэлектризованная. Саркози узнает, что Руаяль и Байру пошли в атаку. Человек, который поставил себе голос и говорил медленно с самого начала кампании, вернулся к громким каскадам: "Нашлась кандидатка, ищущая оправдания тем, что наносит удары, тем, что мошенничает, какой пример она подает!" Перед лицом служащих предприятия он позволил себе сказать прямо: "Мне нужно, чтобы молчаливая Франция, которая составляет подавляющее большинство, сказала: 'Хватит!'".
Вечером в зале "Зенит" в Лилле в раскаленной обстановке он завершает свою контратаку: "Когда я думаю, что два кандидата в президенты решились встать на защиту человека, которого в полиции знают как совершившего 22 правонарушения. Так вот, я вам скажу: уважение и порядок — это то, что вы видите с нашей стороны. Поддержка мошенничеству и хулиганству — с другой стороны. По крайней мере, все здесь ясно".