Гамбургский порт, как и всякий большой порт, — место отдыха и развлечений моряков со всего света. От них же кормится целая армия навеки заякорившихся на суше их бывших коллег — портовых бичей, готовых бесконечно слушать морские истории, знающих в них толк, знакомых со многими персонажами, располагающие целым фольклорным сборником аналогичных историй в ответ и — увы! — всегда готовых побеспокоиться о лишних деньгах своих благодетелей. На те же средства существует целый сонм баров, ресторанов, ресторанчиков, бистро и прочих заведений, название для которых и подобрать-то порой трудно. Кормятся от "морских волков" и многие женщины, которых так не хватает морякам в их родной стихии. Тут нужно добавить, что гамбургский порт — крупнейший в северной части Европы. Вполне можно себе представить, что творилось в этом порту в конце 1950-х годов, когда экономика Западной Германии переживала свой очередной подъем. Главной достопримечательностью города — для сошедших на сушу моряков, разумеется, — стал райончик Санкт-Паули, весь погруженный в красный свет, и особенно улица Реепербан, где все описанные выше "помощники" моряков кишели кишмя и трудились, словно муравьи (и даже еще более усердно, ибо труды их не прекращались ни днем, ни ночью).
Конец 50-х был временем рок-н-ролла, и потому всякий хозяин стрип-бара или небольшого ресторанчика норовил пригласить к себе какую-нибудь музыкальную группу. Конечно, услуги настоящих исполнителей они оплатить не могли, да те и не стали бы кривляться перед пьяными матросами в такт ритмичному исчезновению деталей женского туалета с тела солистки. Поэтому в таких заведениях выступали только начинающие группы или откровенные халтурщики. Хотя деньги они зарабатывали неплохие, надо сказать.
Постепенно о легкости получения ангажемента в Гамбурге прослышали менеджеры многих британских групп, и к началу 1960-х годов качество исполнителей, выступающих в гамбургских ночных клубах, резко возросло. Тогда же туда потянулись привлеченные настоящим английским языком и ритмами стремительно завоевывавшего популярность нового музыкального стиля — бита — молодые немцы из приличных семей, разного рода студенты и прочая богема. Публика стала меняться, и меняться довольно быстро. Студенты стали завсегдатаями, старательно платили и не скандалили (правда, не всегда были благонадежны политически), и, наконец, вытеснили из ночной жизни Реепербан моряков, бичей и их подруг, нисколько не интересовавшихся новой музыкой.
Однажды вечером некто Клаус Фоорман, входивший в студенческое общество "Парижские экзистенциалисты" (или просто "Экзи"), себе на беду позвал свою подругу фотографа-художницу Астрид Кирххер в забегаловку под названием Kaiserkeller, где, по его словам, выступала совершенно замечательная группа. Астрид Кирххер понравилась не только музыка "совершенно замечательной группы", но и один из ее участников, басист Стью Сатклифф (группа, кстати, впоследствии пользовалась довольно значительной популярностью под названием The Beatles). А Астрид Кирххер бросила Клауса и стала подругой Стью. Именно ей, как она сама утверждает, принадлежит честь изобретения оригинального стиля битловской прически. Этот стиль был позаимствован из французских кинофильмов тех лет, несколько революционным образом усовершенствован и назван сперва pilzkopf (то есть "шляпка гриба"), а чуть позже вошел во всемирную моду и получил громкое имя "швабра".
Стью Сатклифф очень вскоре после этих событий умер — всего 22-х лет от роду, от инсульта. Его подруга Астрид жива по сю пору, много работает и пропагандирует идеи Сатклиффа как художника — он, по мнению Астрид, был очень талантлив. А изложенная выше история — сюжет фильма "Blackbeat", который в самое ближайшее время, в начале апреля, появится на экранах Европы. Кирххер выступала консультантом этого фильма, работала охотно и объясняла это тем, что Сатклифф остался в тени своих друзей и известен мало, хотя заслуживает всяческого признания. Газета THE EUROPEAN, побеседовавшая с Кирххер, считает, что по крайней мере часть истины в этом утверждении есть.