Умиляется Милена Орлова
Московский дом фотографии при поддержке правительства Москвы, комитета по культуре, французского посольства и прочих серьезных организаций открывает в Манеже выставку "Пьер и Жиль". Понятно, почему в либеральной Франции, где со времен маркиза де Сада более всего уважают личную жизнь со всеми ее причудами, творчество этой сладкой парочки давно стало национальным достоянием. Но удивительно, как московские власти, упорно запрещающие в столице гей-парад, рискнули предоставить центральный выставочный зал двум отпетым эротоманам, чьи картинки с голыми юношами в фуражках и веночках чаще встретишь на гей-сайтах, чем на музейных страничках в интернете.
Смелость московского начальства имеет лишь одно оправдание — то, чем занимаются Пьер и Жиль, представляет один из влиятельнейших трендов современного мирового искусства. И дело тут вовсе не в гомосексуализме. Раскрашенные от руки фотокарточки, розочки и сердца, пронзенные стрелами, ангельские крылышки и демонические рожки — одним словом, вся китчевая атрибутика, которой так виртуозно владеют Пьер и Жиль, близка не только представителям секс-меньшинств. Эту умилительно-наивную эстетику можно встретить как в альбомах барышень-школьниц, вклеивающих в свои тетрадочки фотки хорошеньких участников "фабрики звезд", так и в церковных алтарях, где наиболее почитаемые реликвии сразу опознаются по бумажным веночкам и прочим подобным подношениям от простосердечных прихожан. Да что там алтари, в любом семейном архиве найдутся карточки в стиле "Люби меня как я тебя" с витиеватыми рамочками и подкрашенными кармином губами и щеками героев.
Другое дело, что вся эта народная, не побоимся этого слова, красота долгое время была презираема высоким искусством, а шагнувшие навстречу ей творцы клеймились страшным словом "салон". Чтобы поднять китч до уровня интеллектуальной и художественной игры, как раз и понадобилась двусмысленность французской пары, сдобрившей наивность порочностью и доведшей дурной вкус до той консистенции, когда он становится изысканным. Точно так, как это делают модные дизайнеры.
Недаром Пьер и Жиль познакомились в середине 70-х на показе Кензо, а их собственные съемки устроены по принципу маскарада, модного дефиле и часто кажутся сделанными по заказу гламурных изданий — так много в них буквального глянца. В примерочной Пьера и Жиля помимо традиционных матросок, индийских сари и античных пеплумов встречаются и кители советских военнослужащих, а своих моделей они могут загримировать хоть под Христа, хоть под святого Себастьяна, хоть под Мадонну (которую именно Пьер и Жиль догадались снять в образе мадонны).
Впрочем, это не тот случай, когда художники стали знаменитыми благодаря знаменитостям, которые им позировали (в их числе Марк Алмонд, Бой Джордж, Нина Хаген, Игги Поп и другие),— Пьер и Жиль предпочитают безвестных натурщиков с хорошо сложенными телами, правильными лицами и прочими достоинствами. Возможно, именно эта любовь к идеалу и сделала их столь популярными не только у кураторов, коллекционеров и коллег, но и у простых посетителей эротических сайтов.
ЦВЗ "Манеж", с 22 февраля
подпись
Пьер и Жиль не только создают предметы искусства, но и сами становятся ими