вспоминает руководитель отдела экономической политики Дмитрий Ъ-Бутрин
Стремление выйти на IPO у российских компаний стало настолько всеобъемлющим, что владельцы любого актива в России, который можно заподозрить хотя бы в какой-то ценности, знают: придет время — и initial public offering неизбежно. Хочется через пару лет самому выйти на IPO как физическому лицу — скинуть 20-25% инвесторам. А почему нет?
То, что не менее года практически все лондонское Сити настойчиво шепчет потенциальным продавцам активов из России "Что вы делаете?", никого не волнует в Москве. IPO стало главным и основополагающим корпоративным действием российского менеджмента, которому нет и не может быть альтернативы. В конце прошлого года аналитики Citigroup прогнозировали некоторое сокращение объемов средств, которые российские компании "поднимут" на IPO в 2007 году, к 2006 году — до $18,4 млрд. Альфа-банк, напротив, предполагал некоторый рост этой суммы. И хотя на середину февраля уже несколько компаний, в том числе один из крупнейших в мире производителей серебра "Полиметалл", уже размещаются "по нижней планке" коридора заявок и в их число вполне может войти один из крупнейших эмитентов — Сбербанк России, IPO по-прежнему считается тем, что должен пережить каждый бизнесмен. Все собственники делают это.
Наверное, в этой атмосфере будет нелишним напомнить, что IPO не самый выгодный способ для инвестора реализовать часть созданной в компании стоимости и тем более не универсальный. Не стоит забывать, что IPO, вообще говоря, придумано исходно не для того, чтобы фиксировать прибыль и уходить из бизнеса. Наконец, имеет смысл рассматривать бум IPO на российском рынке не только как радость, но и как системную проблему российских корпораций.
У российского рынка короткая память. Неудачи Алексея Мордашова в слиянии "Северстали" и Arcelor почти забыты, а рынок обсуждает, сколько денег Мордашов заработал на IPO "Северстали". Сам Мордашов не скрывает — любому IPO он предпочел бы эффективное слияние с крупным международным конкурентом. Проблема лишь в том, что на рынке M&A у "Северстали" почти нет достойных вариантов слияния — если бы они были, глава компании поднялся бы в рейтинге Forbes на пару пунктов. Но само по себе IPO не способ увеличить состояние — в случае с Россией это пока лишь способ превратить акции в деньги: в конвертации нет никакой добавленной стоимости, равно как и расческа не прибавляет шевелюре волос, особенно если это лысина.
Российские размещения в Лондоне, а теперь и в России, по сути, исключение из общих правил, превращающееся в правило. На классическом рынке IPO это начало нового этапа в развитии компании: новые проекты компании могут финансироваться не только кредитами, но и размещениями допэмиссий. Кроме того, как правило, IPO предполагает, что в компании, подвергшейся этой процедуре, не остается "контролирующего инвестора" — она становится публичной и работающей в интересах всех акционеров. Как правило, это не предполагает владение "исходным" собственником более 30-35% ее капитала. А теперь вы инвестбанкир и рассказываете все это собственнику средней российской компании. На какой минуте вы обнаружите себя летящим вниз по лестнице?
Бум российских IPO — это не только приток капитала в Россию. Это и "сбрасывание" владельцами части рисков накануне выборов-2008, и проблема "согласований" с властью при поиске стратегического инвестора (казус с "Силовыми машинами", которым вместо де-факто состоявшегося партнерства с Siemens в Кремле предложили, по сути, то же IPO, никто не забыл), неготовность делиться контролем в компании с кем-либо, кроме выглядящей пока безопасно массы "портфельных инвесторов". В этом свете продолжающийся бум IPO уже не так впечатляет.