В Государственном музее Пушкина открылась выставка "Русский поединок". Отдать дань этому старинному ритуалу музейщики решили в связи со 170-летием со дня дуэли Пушкина. Прицеливалась ЛИЗА Ъ-НОВИКОВА.
Главным экспонатом "Русского поединка" стало орудие убийства Пушкина. Специально для этой выставки из французского Амбуаза прибыли дуэльные пистолеты барона де Баранта: именно эту пару привез на Черную речку секундант Дантеса. Изящные "игрушки" уютно лежат в специальном ящике, при них сохранились и шомпол, и пороховница, и молоток с отверткой, и свинцовые пули. Рядом — портрет убийцы и копии анонимок, клеймящих солнце русской поэзии обидным французским словцом "cocu" (рогоносец). Здесь же представлен финал трагедии: записочки Жуковского, доклад императору о дуэли и посмертная маска Пушкина. Чтобы посетители могли в полной мере предаться мавзолейной меланхолии, пушкинской дуэли отвели специальный зал.
Дальше предполагается отвлечься от мыслей о "фабрике смерти" для русских поэтов и взглянуть на дуэль просто как на старинный дворянский аттракцион. В настоящем "зале боевой славы" разместились собратья дантесовских пистолетов, не обремененные подобной печальной славой. Их вместе с разнообразными шпагами и саблями привезли из петербургского Военно-исторического музея артиллерии. Все эти "лепажи" и "кухенрейтеры", хоть и смотрятся прадедушками сегодняшних стрелялок, обладали убойной силой современного ТТ, поясняют военные историки. Здесь даже отвели специальное место, где, отмерив положенные 15 (это европейская норма) или 6, если не меньше (это кровожадная русская практика), шагов, можно сойтись у условного "барьера".
Сама дуэль не так уж долго гостила на российских просторах. До того как позаимствовать у Запада этот ритуал, на Руси предпочитали выяснять отношения с помощью кулаков или доносов, а с ХХ века уже окончательно перешли к практике заказных убийств. Так что на выставке уместилась практически вся хроника русской дуэли. У нас дуэль сразу обрела дополнительную "жесткость". Достаточно сравнить выставленные по соседству французские и русские шпаги: у одних рукоятки чуть ли не фарфоровые, с цветочными узорами, у других — обмотанные брутальными цепями. Петр I обещал вешать дуэлянтов вверх тормашками — но обычно наказание ограничивалось Сибирью. Павел I мечтал о том, чтобы вместо войн были дуэли, причем выяснять отношения должны были сами монархи. Однако с начала XIX века дуэль вошла в моду: пара пистолетов считалась лучшим подарком дворянину. Дуэль надежно срифмовалась с понятием "вопрос чести" — и именно в таком виде миф о ней дошел до наших дней. Мол, сейчас нет дуэлей, но и, по словам Мандельштама, "пропала дробиночка, именовавшаяся честью".
Наконец, собственно литературная часть экспозиции предлагает проверить, какова на самом деле была репутация дуэли. Здесь постарались вспомнить почти всех, кто так или иначе писал о дуэлях. Собрали книги и иллюстрации. Впрочем, иллюстрации заведомо оказались однообразными: в них господствует одна и та же мизансцена. Онегин стреляет в Ленского, граф — в Сильвио, Печорин — в Грушницкого. Бывает, что дело спасает женщина: так, в одном из романов писательницы XIX века Евдокии Ростопчиной виновница дуэли охолодила пыл двух своих поклонников, признавшись, что она не любит ни того ни другого. Дальше — в том же духе, только декорации чуть меняются: Кюхельбекер целится в Пушкина, Гумилев — в Волошина. Ссорятся Сологуб и, опять же, Пушкин, Тургенев и Толстой, правда, до дуэли дело не доходит. Впрочем, все это только пунктиром. Новых исторических фактов о знаменитых дуэлях на выставке нет. Например, так до конца и не проясненная история лермонтовских поединков проиллюстрирована здесь более чем скромно — рядом с портретом классика лишь его тросточка.
С помощью многочисленных цитат выясняется, что словесность не так уж романтизировала "русский поединок". Сатирики XVIII века всячески издевались над "поединщиками". Даже главный дуэлянт XIX века Бестужев-Марлинский сетовал, что стреляются больше не за правое дело, а "за актрис, за карты, за порцию мороженого". Герцен называл поединки "феодальными". А Чехов в хрестоматийном рассказе приравнял дуэль к "пьяной драке в кабаке". Так что, если верить классику, среди нас и сегодня есть "дуэлянты".