Эпохой самообслуживания окрестили моду весенне-летнего сезона ведущие обозреватели европейских и американских изданий. Значительное количество коллекций, уже представленных, и тех, что показываются в эти дни в Париже, Милане, Риме и Нью-Йорке, в полной мере подтверждает слова искушенных критиков. А вместе с тем и демонстрирует один из главных принципов самообслуживания — хаотичное составление коллекций из самых невероятных образов и моделей. В целом новую моду можно назвать модой путешествующей — в Индию и Китай, Рим, Египет и Грецию, Марокко и Латинскую Америку, Андалузию и Индонезию. Впрочем, картина останется незавершенной, если к экзотике не добавить немного патины Древнего мира, романтизма XIX века и "американской мечты". Главная тема всего этого странствующего великолепия — отказ от излишеств — наиболее точно представлена в коллекции "Летние парадоксы" ведущего художника Дома Christian Dior Джанфранко Ферре (Gianfranco Ferre).
Haute Couture окунулась в реальность улиц
Отказ от излишеств прежде всего демонстрирует возвращение изящных и длинных нитей жемчуга, облегающих светлых туалетов и белоснежных перчаток. Подобная сдержанность, если судить по многочисленным высказываниям кутюрье, в этом сезоне, равно как и в прошлом, определяется созданием летних коллекций одежды (как Haute Couture, так и pret-a-porter) в трудных экономических условиях. Поэтому и стиль сезона сдержан и скромен. А великолепные вышивки исполнены в технике ретро — белым шелком по белой ткани. Отсюда и обращение к классицизму, и минимализм, проявившийся в отказе от излишеств и бижутерии. И свойственная беспечным романтикам жесткость широких белоснежных воротников.
Нынешняя философия моды вполне понятна. Мир меняется, и к этому приходится приспосабливаться. Модельерам — к сдерживанию темперамента и чувств, моделям — к новому и не очень-то выигрышному имиджу. И все же именно присутствие самых высокооплачиваемых манекенщиц (Линды Евангелисты, Клаудии Шиффер, Наоми Кэмпбел, Карлы Бруни) доказывает, что мода середины 90-х лояльно предоставляет каждому свой шанс. И следуя за модой через безумную роскошь и сверхсексуальность прежних сезонов, обновленные ряды ее почитательниц сегодня добрались, наконец, до естественной "реальности улиц".
Мода вновь провозгласила женственность, неагрессивную и чистую, похожую на большие цветы в прозрачных вазах. Линии и цвета, предложенные законодателями моды, оказались тому явным доказательством. У Chanel лишился традиционных утрированных деталей муслин, а косой крой стал доминантой в ироничной и мягкой летней коллекции. Среди классиков (от Nina Ricci до Ungaro) также наметились тенденция к деликатности и к использованию простых, но изящных нюансов. К примеру, большинство прозрачных и легких нарядов словно обволакивают тела полуобнаженных нимф, но при этом полностью сохраняют общую видимость целомудрия.
Сегодня клиенты ведущих домов любят повторять, что коллекции меняются со скоростью смены длин: в явном намеке на уменьшившееся (почти в десять раз) количество сотрудников домов и отказе домов от дополнительных часов работы пошивочных мастерских, многие клиенты склонны видеть главную причину сокращения коллекций. В свою очередь художники сетуют на недостаточное внимание к моде за последние годы и определенную американизацию, делающую людей во всем мире похожими друг на друга. Впрочем, большинство кутюрье все же достаточно оптимистичны и, как выразился Лакруа, уверены в том, что "мода может заносить куда угодно, но что-нибудь все-таки останется". Поэтому сегодня каждый мэтр хочет просто оставаться самим собой.
Однако мода не была бы таковой, если бы даже во времена самого "чистого" минимализма не оставила возможности для эксцентрики. Иначе чем объяснить появление на подиумах стилизованных нарядов Жанны Д`Арк, маркизы де Помпадур, героев Пруста, а вместе с тем и невероятных одеяний в стиле neo-punk, neo-hippie и baby-doll. Альтернативой эксцентрике стала несколько неожиданная нарочитая строгость костюмов от Джанфранко Ферре, представляющего летнюю коллекцию 1994 года Дома Christian Dior. По мнению гостей показа, Ферре выступил "в сдержанном духе фирменного логотипа", почти лишив модели украшений. Однако сам Ферре объяснил свое решение коллекции прежде всего тем, что "у клиентов Dior достаточно собственных украшений, которые они и смогут надеть".
Летние парадоксы Джанфранко Ферре
С тех пор как в 1978 году к Джанфранко Ферре пришла международная слава и его первая "именная" коллекция получила восторженные отзывы критиков, имя этого художника не сходит со страниц газет и журналов. Чаще всего говорят о том, что именно Ферре вернул к жизни одну из старейших и прославленных французских alma mater моды. Однако сам модельер достаточно скромен в оценке своей деятельности. Например, он абсолютно уверен в том, что одевает преимущественно старые американские семьи, а не так называемых западных нуворишей. И для него мода выражается прежде всего в искусстве оказывать клиенту услугу и с помощью всевозможных форм создавать столь необходимое едва уловимое различие.
Впрочем, природная скромность художника абсолютно не влияет на настроения журналистов, которые даже в имени Ферре, "звонком и резком подобно металлу", склонны усматривать причины его феноменального успеха. Не без легкой иронии также его сравнивают с персонажами Феллини: в свои пятьдесят лет Ферре по-прежнему не меняет своих привычек — неизменная борода, роговые очки, полосатый или черный в белый горошек галстук. Его движения по-прежнему медленны и точны, а молчание — красноречиво. Многие находят также, что его "тенор" в мире моды более громогласен и очарователен, чем в опере голос Паваротти.
Геометрия и изысканность — вот основные черты, по которым модели Джанфранко Ферре легко узнаются на светских раутах и вечерах и благодаря которым восторженные почитатели таланта художника называют Ферре "Роденом ножниц". Подтверждением тому служат многочисленные награды и звания "за блестящее понимание женщины", присуждаемые профессору Milan-based Domus Academy Джанфранко Ферре, в том числе и награды Международной ассоциации прессы Occhio d`oro и звания Commander of the Order of Merit of Republic of Italy.
Так или иначе, но все, что создает сегодня Ферре, является классикой, особым стилем современной женской одежды, который, возникая из изогнуто-асимметричных линий на бумаге, затем переходит на ткань. Его также называют архитектором стиля, поскольку он "переносит в мир моды законы и принципы архитектуры", тем самым добиваясь иллюзии движения. Сегодня он признан ведущим кутюрье своего поколения, а его подиум — целым миром, в котором главное место отведено Парижу. И, безусловно, Дому Christian Dior. В Париже Ферре черпает вдохновение, следуя заветам своего великого предшественника Кристиана Диора, к которому, как он всегда подчеркивает, "испытывает почти сыновье почтение". Подобно Диору, Ферре мечтает о возвращении былой триумфальности дома, насыщенной колористики, однако на этот раз — "с большим бежевым и минимальным голубым".
Однако в отличие от Диора, философия Ферре берет начало в прошлом, и в первую очередь, в воспоминаниях о юности и родительском доме. Его отец, преуспевающий итальянский коммерсант, всю жизнь носил классические костюмы в клетку "принц Уэльский", а мать одевала элегантные и строгие бежевые пальто. В детстве Ферре много путешествовал, чем и обязан своему блестящему искусству наблюдений — "смотри на все и не говори ничего, пусть облака, и дороги проходят перед глазами". Он неисправимый романтик: Вивальди и Бах звучат в полную громкость в его сердце и в ушах, когда он на яхте ежегодно направляется к берегам Греции. В своем доме итальянским живописцам он предпочитает испанских мастеров, прежде всего — Пикассо, Брака, Миро.
Ферре никогда не проводит границы между личным и профессиональным, и хотя сам он выбирает униформу из серой фланели, смягченную традиционной золотой галстучной булавкой, яркие и солнечные образы детства то и дело воскресают в его коллекциях, а его женщины всегда черноволосы и ослепительны. Весенне-летняя коллекция 1994 года и ее образы (леди Гамильтон, Альбертино, Шарлюс, Комбре, Каприччио, Фараон и другие) — явное тому доказательство.
Темы его новой коллекции, по-французски эксцентричной, навеяны воспоминаниями о путешествии в Неаполь и созерцанием несметных сокровищ, впечатлениями от ярко-синего неба и едва заметных экзотических цветов. Новые линии очень женственны и достаточно коротки. Округленные бюсты, широкие рукава и колоколообразные юбки полны эффектного обмана. Для легких и естественных материалов (муслина, тонкого кашмира, шелка и сурового льна) выбраны цвета розовато-желтых кораллов, бирюзовый, цвет фарфора и черной икры, а также чистый синий.
НАТАЛИЯ Ъ-ОРЛОВА
Материалы, фотографии (автор William Laxton) и рисунок любезно предоставлены фирмой Christian Dior для публикации в Ъ.