Приоритеты в отношениях России со странами СНГ устаревают быстрее, чем формулируются. Из президентского послания парламенту можно было сделать такой вывод: в России верх берут интеграционалисты, а политика кабинета Бурбулиса — Гайдара уходит в прошлое. Потом последовал демарш "Газпрома" (Ъ писал о нем 3 марта), поставивший и Украину и Белоруссию в исключительно трудное экономическое положение. Вчера суточная поставка уже была сокращена вполовину, а сегодня, несмотря на заявления Киева о готовности начать платежи с 5 марта, "Газпром" обещает вовсе перекрыть кран. Двойственность российских позиций отражается и в эпопее объединения денежных систем России и Белоруссии. Сложившуюся ситуацию рассматривает обозреватель Ъ ГРИГОРИЙ Ъ-СЕЛЯНИНОВ.
Позиции российского правительства двойственны как во внутренней экономической политике, так и во построении экономического союза в рамках СНГ. Единственным общим местом выглядит то, что слова звучат одни, а на практике происходит совершенно иное. Обещания вернуть долги бюджетной сфере, ВПК и АПК сопровождаются проработкой бюджета, причем бюджетная версия Минфина исходит из весьма жестких критериев. Так же выглядят контакты с бывшими братскими республиками. Виктор Черномырдин полуконспиративно встречается с белорусским коллегой, после чего темп присоединения Белоруссии к российской денежной системе, однако, ничуть не ускоряется. Получается, что на вооружение взят принцип: говорю совсем не то, что делаю (что думаю — остается неизвестным).
Между тем в отношениях с СНГ и во внутренней политике необходима выработка единой политики. Учитывая последние события, можно предположить, что зазор между реальной политикой и официальными декларациями будет как минимум сохранен. Косвенно это подтверждается резко возросшей степенью секретности, которой российские ведомства скрывают свои планы в отношении связей с СНГ.
В 1992-1993 году российское правительство пришло к четкому пониманию приоритетов интересов России в СНГ, что было впоследствии было названо "изоляционизмом". Вкладом 1994 года в ситуацию может стать та же стратегия в закамуфлированном политическом обрамлении. Такой подход фактически отстаивают Минфин, Минсотруднчество и МВЭС. Против выступают отраслевые и отчасти региональные лобби. Сталкиваясь с неплатежами, они оказывают давление не на партнеров в СНГ, а прежде всего на российское правительство, через кредиты которого странам-должникам открывается финансирование и для них. Характерно, что в начале года Юрий Шафраник на коллегии своего министерства заявил, что экспортировать нефть в СНГ выгоднее, чем в Западную Европу. С отраслевиками солидаризуется и ЦБ. "Газпром" — пока исключение, прекращение поставок газа на Украину и в Белоруссию в принципе может подтолкнуть отраслевиков к ужесточению позиций в отношении потребителей своей продукции из бывшего СССР.
В итоге Россия будет официально отстаивать идеи продолжения экономической интеграции с упором на развитии наднациональны структур, стремясь занять в этих органах ключевые позиции. В двусторонних же отношениях — а именно они определяют реальные связи — Россия как минимум останется на позициях 1993 года: сохранение таможенных пошлин на энергоносители, жесткая схема предоставления кредитов и расплаты за них (индексация сумм кредитов через доллар, определение ставки процентов через LIBOR, внесение страховочного депозита в СКВ), с правом безакцептного списания просроченных долгов. Прорабатываются и возможности альтернативных нынешним схем транспортировки российских экспортных грузов, минуя страны Содружества.