Бесплодная киносъемка

60 лет назад, в 1946 году, партия и правительство озаботились малой отдачей от вложения госсредств в советское кинопроизводство, причем не только идеологической. Истории пристрастного выяснения экономической эффективности социалистического кинопроцесса восстановил обозреватель "Власти" Евгений Жирнов.

"Взять это дело в свои руки"

Во времена, когда кино называли "великий немой", а октябрьскую революцию даже ее участники именовали октябрьским переворотом, государственные средства на съемку "советских фильм" выделялись главным образом из соображений пропагандистской целесообразности, в число которых входила поддержка идейно близких новой власти деятелей кино. "Кино есть величайшее средство массовой агитации,— учил соратников Сталин.— Задача — взять это дело в свои руки". И хотя вожди большевиков и назначенные ими чиновники, по сути, выступали в роли продюсеров нового социалистического кино, они не доигрывали ее до конца: отбирали сценарии, назначали режиссеров, визировали смонтированные фильмы, но почти не интересовались экономической стороной дела. О возврате, а тем более о прибыли от вложений в кинопроизводство речь на первых порах не шла. Тем более что и качество картин оставляло желать много лучшего.
"Первые сюжетные советские фильмы,— писал в 1929 году завотделом "Союзкино" Евгений Чвялев,— появились в 1921 году в Советской Грузии. В РСФСР они появляются с 1923/24 г. Кинофильмы того времени — слабые ученические работы. Однако в то время киноорганизации имели не столь суровое мнение о своей продукции".
Вопрос об экономической эффективности кинопроизводства не возникал и в дальнейшем. На первом месте по-прежнему стояла пропаганда. К примеру, Сталин лично обсуждал с Сергеем Эйзенштейном и его сорежиссером Григорием Александровым сценарий фильма "Старое и новое". Но для перевода денежного вопроса в разряд второстепенных существовала и другая веская причина. В конце 1920-х производство художественной картины обходилось в среднем в 80 тыс. руб., и примерно столько же приносил ее прокат. Так что убытков не наблюдалось. А увеличения отдачи от вложений в кино можно было добиться, попросту расширяя сеть кинотеатров.
В 1931 году после рассмотрения доклада о состоянии советской кинематографии ЦК ВКП(б) констатировал: "За период советской власти дело кинематографии в нашей стране значительно выросло как в количественном, так и в качественном отношении. Если в городах до революции было 1045 кинематографов, то на 1 июля 1931 г. их имелось около 9000. В деревне до революции вовсе не было кино, в настоящее время в деревне имеется 16 500 киноустановок.
За самые последние годы, с момента XV съезда партии и постановки т. Сталиным вопроса о развертывании кинематографии во всей широте, советская кинематография на основе роста социалистической индустрии добилась значительных успехов не только в области количественного расширения сети, но и в области создания своей технической и сырьевой базы (производство кинопленки и киноаппаратуры).
Однако ЦК считает, что советское кино в своем как количественном, так и качественном развитии отстает от гигантски возросших потребностей широких рабочих и колхозных масс, от потребностей и темпов развертывания социалистического хозяйства. Количества кинотеатров для удовлетворения зрителей крайне недостаточно, советская кинематография имеет еще слабую техническую и сырьевую базу. При наличии ряда картин, стоящих на высоком политическом, художественном и техническом уровне, советская кинематография имеет ряд крупнейших недостатков и в этой области".
Партия постановила довести количество киноустановок в стране до 70 тысяч, что позволяло поднять количество посещений кинотеатров с одного миллиарда в год до двух. Теперь, казалось бы, о возврате вложенных в кинопроцесс средств можно было больше не вспоминать. Но именно после возникновения более или менее стройной системы производства и проката фильмов в Кремле начали придирчиво рассматривать бюджеты некоторых фильмов.

"Кого дернуло еще валюту тратить?"

Как правило, вопрос о затратах возникал в тех случаях, когда фильм признавался неудачным или идеологически ущербным. Начальник Главного управления кинопромышленности Борис Шумяцкий записывал свои беседы со Сталиным после просмотра новых лент. О фильме "Восстание рыбаков", снятом в СССР режиссером--эмигрантом из Германии Эрвином Пискатором в 1934 году, главный кинозритель страны сказал: "Картина беспросветно мрачна, нарочито холодна. Зачем такие фильмы, кого они трогают, кто будет их смотреть, для кого их делают? К тому же говорят, что на нее истрачены непомерные суммы советских денег и даже валюты. К чему это, кого дернуло еще валюту тратить?" Действительно, вместо утвержденных 786 тыс. руб. картина обошлась почти вдвое дороже — в 1539 тыс. Снимал ее "Межрабпомфильм", не подчиненный Шумяцкому, так что ему удалось выйти сухим из воды. Однако после этого экономические разносы на идеологической почве стали носить регулярный характер.
Самый крупный произошел в 1946 году, когда вождю не понравились сразу три новых фильма — "Адмирал Нахимов" Всеволода Пудовкина и вторые серии "Ивана Грозного" Эйзенштейна и "Большой жизни" Леонида Лукова. О работе Пудовкина Сталин на заседании Оргбюро ЦК сказал: "Недобросовестное отношение к делу, за которое человек взялся, к делу, которое будет демонстрироваться во всем мире. Если бы человек себя уважал, он бы этого не сделал, он бы по-другому поставил". Досталось и "Большой жизни": "То, что там изображено, это, конечно, не большая жизнь". А фильм Эйзенштейна и самого режиссера Сталин вообще обвинил в извращении истории: "Я не знаю, видел ли кто его, я смотрел, омерзительная штука! Человек совершенно отвлекся от истории. Изобразил опричников как последних паршивцев, дегенератов, что-то вроде американского ку-клукс-клана... Войска опричнины были прогрессивными войсками, на которые опирался Иван Грозный, чтобы собрать Россию в одно централизованное государство против феодальных князей, которые хотели раздробить и ослабить его. У него старое отношение к опричнине. Отношение старых историков к опричнине было грубо отрицательным, потому что репрессии Грозного они расценивали как репрессии Николая II и совершенно отвлекались от исторической обстановки, в которой это происходило. В наше время другой взгляд на это".
На том же заседании 9 августа 1946 года возник вопрос и о деньгах. Сталин спросил замминистра кинематографии режиссера Михаила Калатозова о том, во сколько обошлась "Большая жизнь". Оказалось, что съемки стоили 4,7 млн руб. "Пропали деньги",— констатировал вождь. Согласно официальному протоколу заседания, Калатозов ответил: "Это большие деньги. Мы недостаточно внимательно относимся к тем деньгам, которые приходится тратить. Я думаю, что история и с "Иваном Грозным", и с этой картиной должна послужить решающим предупреждением для нас в дальнейшей работе". На самом деле он ответил только: "Ошиблись, товарищ Сталин!"
Следствием высочайшего недовольства стала массированная проверка киностудий и последовавшее за ней в декабре 1946 года постановление ЦК "О крупных недостатках в организации производства кинофильмов и массовых фактах разбазаривания и хищения государственных средств в киностудиях": "Центральный комитет ВКП(б) устанавливает, что в организации производства художественных фильмов имеются крупнейшие недостатки, которые не позволяют использовать полностью техническую базу киностудий, приводят к сокращению количества и к ухудшению качества выпускаемых кинофильмов, удорожают стоимость картин, создают благоприятную почву для разбазаривания и хищения государственных денежных средств и материальных ценностей и тем самым наносят серьезный ущерб делу развития советской кинематографии... Планы производства художественных фильмов систематически не выполняются. В 1946 году закончено производством всего лишь 9 фильмов при плане в 21 фильм. Бакинская, Ереванская, Алма-Атинская, Ашхабадская и Минская киностудии в 1946 году совсем не выпустили фильмов.
Неорганизованность технологического процесса производства кинокартин чрезмерно удлиняет сроки производства фильмов и вызывает большие излишние расходы. Рассмотрение и утверждение литературных сценариев проходит бюрократически через множество инстанций, причем в ряде случаев в первоначальный текст вносятся противоречивые изменения и дополнения, в результате которых сценарий нередко ухудшается, утрачивает цельность, а иногда становится совсем непригодным.
Режиссеры мало считаются с утвержденными министерством сценариями, сметами и сроками выпуска кинокартин, самовольно изменяют утвержденные сценарии и графики производства фильмов, вмешиваются в административные и финансовые дела киносъемочных групп и в то же время не несут ни материальной, ни административной ответственности за нарушения, которые совершаются по их указаниям...
В последнее время прокуратурой Союза и Министерством госконтроля выявлены массовые факты преступного разбазаривания и расхищения государственной собственности в Алма-Атинской, Ашхабадской, Ереванской, Тбилисской, Киевской, Бакинской киностудиях, а также в киностудиях "Мосфильм", "Ленфильм" и "Союздетфильм"; пользуясь безответственным отношением в Министерстве кинематографии СССР к расходованию государственных средств, киностудии произвольно завышают сметы на производство кинокартин, расточительно тратят деньги и материальные ценности. В результате этого стоимость кинокартин чрезмерно возрастает, ни одна картина не выпускается без перерасходов даже против завышенной сметной стоимости. Этому способствует широко распространенный среди киноработников вредный взгляд, будто хорошая кинокартина снимает ответственность за все излишества и злоупотребления, допущенные при ее производстве.
Руководство Министерства кинематографии СССР не организовало борьбы с жуликами, ворами, тунеядцами, получившими возможность длительное время расхищать государственные средства. Директор кинокартины "Пятнадцатилетний капитан" Кренский (киностудия "Союздетфильм") отчитался перед студией фиктивными документами на сумму 201 400 рублей. Директор кинокартины "Простые люди" Гинзбург (киностудия "Ленфильм") отчитался перед студией фиктивными документами на сумму 99 702 рубля. Директор кинокартин "Золотая тропа" и "Строптивые соседи" Дгебуадзе (Тбилисская киностудия) отчитался подложными документами на сумму 151 500 рублей. Установлено, что директоры кинокартин, которым доверяются огромные государственные средства, подбираются из людей случайных и непроверенных".
Как водится, были приняты меры по укреплению руководства Министерства кинематографии и киностудий, часть режиссеров надолго отстранили от съемок. Министра Ивана Большакова строго предупредили. Не менее неприятными были и другие решения ЦК. Отныне режиссеры вместе с директорами картин и киностудий материально отвечали за сверхсметное расходование средств. Материальные кары за перерасход или сочтенную некачественной работу распространялись и на остальных членов съемочной группы.

"Накладывает тень на руководящую профессию"

Получалось, что одним росчерком пера партия сделала всех или почти всех кинематографистов страны заведомыми преступниками. Снимать, точно укладываясь в смету, удавалось лишь самым видным режиссерам, которые благодаря званиям и орденам могли пробить солидное финансирование для своих фильмов. А добывать все необходимое для съемок в условиях тотального дефицита, не прибегая к не вполне законным средствам, могли только сказочные кудесники, а не директора картин из плоти и крови.
Правда, строгость законов в СССР прекрасно сочеталась с необязательностью их исполнения. О суровой ответственности за перерасходы, как и о сдаче картин в строго установленные сроки, после смерти Сталина стали забывать. Но и десятилетия спустя кинематографисты остро реагировали на все, что могло привести к новым массовым проверкам бюджетов фильмов. Так произошло и в 1976 году, ровно 30 лет спустя после решения "О крупных недостатках в организации производства кинофильмов".
В декабре 1976 года в "Правде" появился фельетон "Раки для дубля", где говорилось о финансовых нарушениях на Одесской киностудии и Киевской киностудии имени Довженко. Ни одной фамилии в фельетоне не называлось. И говорилось лишь о некоей актрисе, которая в фильме фигурирует пять минут, а пробыла в летней Одессе месяц и получила 350 руб., что во времена, когда зарплата 120 руб. в месяц считалась вполне достойной, было немалыми деньгами. Упоминались и некие ловкачи, которые получали на тех же студиях в качестве аванса за сценарии тысячи рублей, представив только черновики и черновые наброски. Фельетон, как полагалось тогда, имел морализаторский финал: "Уважаемые товарищи кинорежиссеры! Прежде чем скомандовать "Мотор!", пересчитайте, не сотня ли раков приходится на одного снимаемого вами... Стоп — расточительству, бездумному расходованию народных средств".
Никого конкретно фельетон не обличал. Но "Правда" по статусу приравнивалась к отделу ЦК КПСС, и на защиту украинских товарищей встали самые видные советские режиссеры — Сергей Бондарчук, Юрий Озеров, Станислав Ростоцкий, Александр Алов и Владимир Наумов, известные своими крупными эпическими кинолентами с немалыми бюджетами. Они выбрали совершенно правильный ход, написав непосредственно в ЦК и тем самым заставив "Правду" оправдываться. Больше всего их возмутил конец фельетона. "Это обращение в конце фельетона,— писали режиссеры,— оскорбляет, накладывает тень на руководящую профессию огромного отряда советских кинематографистов, которые беззаветно, не щадя своих сил и всей жизни трудятся на поприще "важнейшего из искусств", как назвал кино В. И. Ленин".
В письме перечислялись многие рано ушедшие из жизни режиссеры, "взорвавшие свои сердца от страшного духовного напряжения и нервных перегрузок нашей необыкновенно трудной и прекрасной профессии". А последний ход, сделанный видными мастерами, был просто неотразим. Они обвинили "Правду" в том, что она не удосужилась поместить рецензию на новый фильм о Ленине, вот уже два месяца как идущий в кинотеатрах, а напечатала "сомнительный по вкусу" фельетон. Вопрос из экономической плоскости разом перемещался в идеологическую.
Но виднейшие советские режиссеры допустили одну ошибку. Разбирая по косточкам фельетон, они написали о "ловкачах", получающих гонорары за ненаписанные сценарии, следующее: "Мы поинтересовались и узнали фамилии этих "ловкачей". Это выдающиеся украинские писатели, Герои Социалистического Труда и лауреаты Ленинской премии Олесь Гончар, Михаил Стельмах, лауреат Госпремии Ю. Збанацкий и другие крупные писатели Украины".
И тут пришло время возмущаться "Правде". Ее главный редактор Виктор Афанасьев ответил и ЦК, и режиссерам: "В официальных документах Комитета народного контроля УССР, занимавшегося финансовыми нарушениями на Одесской и Киевской киностудиях художественных фильмов, говорится, что необеспеченность киностудий готовыми качественными сценариями и в то же время расточительное расходование денег на их подготовку является результатом безответственного отношения руководителей киностудий и их сценарных редколлегий к подбору и привлечению авторов, а также отсутствия должного контроля за выполнением сценарных договоров. На киностудиях в качестве авторов нередко подвизаются лица, которые, получив под заявку на сценарий значительные суммы аванса, под всяческими предлогами уклоняются от выполнения договорных обязательств. В письме отмечается, что якобы автор фельетона, говоря о "ловкачах", получающих незаконно на студиях тысячи рублей, имеет в виду Гончара, Стельмаха, Збанацкого и т. д. Однако в документах фамилии Гончара, Стельмаха не значатся. Людей же, безответственно берущих на студиях под будущие сценарии деньги, можно назвать сколько угодно...
Студия имени Довженко уплатила А. Сацкому шесть тысяч рублей за сценарий картины "Выхожу на простор", который оказался забракованным Госкино СССР. Академик Б. Е. Патон, поскольку сценарий был посвящен его отцу, академику Е. О. Патону, дал уничтожающий отзыв о работе А. Сацкого: "Все, что написано авторами, совершенно оторвано от фактов, от истории, от всего того, что действительно было сделано в годы войны в области сварки танковых корпусов и вооружения..."
Не слишком ли много "творческих неудач" — ведь забраковано свыше ста сценариев? Не лучше ли взыскательнее выбирать сценаристов?"
Получалось, что видные режиссеры написали о том, что не нашли украинские контролеры. Но главный редактор "Правды" решил сообщить все факты, не вошедшие в фельетон: "Нас неприятно удивила односторонность и предвзятость письма уважаемых режиссеров. Ни одного слова осуждения расхитителей народного добра. Ни одного слова о низком качестве большинства выпускаемых нашими киностудиями, особенно украинскими, фильмов. А мы могли бы привести убедительные цифры о том, что количество посетителей кино падает, и виной тому отнюдь не телевизор, как это обычно объясняют...
Как считается в Госкино СССР, картина, выпущенная студией художественных фильмов, окупает себя только в том случае, если ее просмотрело не менее 19 миллионов зрителей. И вот выясняется, что с 1973 года лишь три картины Киевской и Одесской студий — "Черный капитан", "Будни уголовного розыска", "В бой идут только старики" (так в тексте.— Е. Ж.)-- выдержали это требование...
Съемка фильма "Смотреть в глаза" была приостановлена, когда отсняли половину ленты. И здесь дело опять-таки не в "творческой неудаче". Вот как объясняет это директор Киевской студии А. Путинцев: "К остановке фильма и отстранению режиссера привело не только качество материала, но и то, что актеры, прежде всего Н. Олялин, повели себя безобразно. Олялин запил, деморализовал группу, и группа остановилась. А режиссер Горпенко не сумел справиться с актерами как руководитель"".
Не остались в стороне и не названные в фельетоне по фамилиям актеры: "В фельетоне имеется в виду народная артистка Наталия Наум. Это она была в Одессе месяц, а получила 350 рублей. Согласно же положению, ей полагалось уплатить по наряду за съемку всего 80 рублей плюс командировочные. Упоминаемый в фельетоне актер — заслуженный артист УССР Миколайчук. Анализ зарплаты обоих показывает: в 1975 году Н. Наум, имеющая первую категорию, не работала 203 дня, однако получила за это время 1810 рублей зарплаты. Миколайчук не работал в первом полугодии 117 дней, но ему выдали 1132 рубля зарплаты... Актер Гостинский, приглашенный из Москвы, произнес во время съемок всего одну фразу: "Хочется, перехочется, перетерпится!",— но был приглашен в Одессу на целый месяц и получил 500 рублей".
Конечно, в 1946 году после такого письма в ЦК могли последовать меры куда более жесткие, чем были приняты тогда. Но на дворе стоял 1976 год, и генерального продюсера социалистического кино — ЦК КПСС — куда больше было озабочено недопущением явных и тайных конфликтов внутри советской элиты, чем сотни тысяч рублей, истраченные вопреки правилам на актеров и сценаристов. Во всей стране миллионам людей платили лишь за явку на работу. А затраты на отечественное кинопроизводство неизменно покрывались сборами от проката кассовых советских и зарубежных фильмов.
ПРИ СОДЕЙСТВИИ ИЗДАТЕЛЬСТВА ВАГРИУС "ВЛАСТЬ" ПРЕДСТАВЛЯЕТ СЕРИЮ ИСТОРИЧЕСКИХ МАТЕРИАЛОВ В РУБРИКЕ АРХИВ