архитектура проект
Вчера была вручена премия "Вызов времени", учрежденная Международным фондом Якова Чернихова (ICIF). Победителем стали живущие в Голландии итальянцы Пьер Витторио Аурели и Мартино Таттара (группа "Догма").
Это первая в истории русской архитектуры премия молодым мастерам мира за лучший концептуальный проект. Она не зря "освящена" именем Якова Чернихова (1889-1951). Этот русский гений почти ничего не построил, но прочертил в своих фантазиях весь путь развития архитектуры ХХ века. Его имя — брэнд, известный всему миру. Его проекты — золотая валюта международных аукционов. Его наследие и составляет авторитет ICIF, учрежденного еще в 1988 году по инициативе его потомка — известного московского архитектора Андрея Чернихова.
На первом этапе было выбрано 65 кандидатов в возрасте до 44 лет. В число выбранных вошел и представитель России Борис Бернаскони, кстати, единственный среди россиян, кто выполнил все условия представления работ и вошел тем самым в итоговую номинацию. Похоже, у русской архитектуры образовался такой комплекс перед мировой, что в возможность победы никто уже не верит. Хотя доказательством обратного служит история русской "бумажной архитектуры", лидировавшей в конце прошлого века.
Проект-победитель, именуемый в пресс-релизе "мемориалом", на самом деле — часть города, половина которого — кладбище. Этот "город будущего" Вема, спроектированный итальянскими бюро, был представлен в этом году на Венецианской биеннале. Это квадрат (напоминающий открывшийся в этом году в Берлине мемориал холокоста Питера Эйзенмана), внутри которого в жестком геометрическом порядке расставлены брутальные надолбы. В них — жилье. Называется "поле братства". Напротив — другой квадрат, где в том же порядке расставлены деревья, а между ними — кладбище. Это — "поле свободы". И есть еще пустота между ними — "поле равенства". Философия проекта такова: ограничить энтропическое разрастание города, описать его конечность как конечность жизни, для чего и вернуть в город кладбище. Социальный же смысл в том, чтобы уравнять смертью прогрессирующее отчуждение людей, доходчиво объяснив им, что "все там будем".
Премия неординарна, по крайней мере, для России. Мало того что ее общий премиальный фонд (€100 тыс.) выше всех профессиональных архитектурных премий России и даже главной архитектурной премии мира — Притцкеровской, а в состав жюри и оргкомитета входили притцкеровские лауреаты Заха Хадид и Том Мейн, куратор прошлой Венецианской биеннале Дайян Суджик и председатель Международной академии архитектуры Георгий Стоилов. При такой повышенной весомости суждения она должна вручаться раз в два года именно за концептуальные проекты, а не за реальные постройки. То есть призвана определить состояние архитектурных умов в профессии, становящейся сейчас в эпоху строительного бума все более конъюнктурной и узко-прагматичной.
Николай Ъ-Малинин, Алексей Ъ-Тарханов