О петербургской премьере спектакля Карин Сапорта, выдающегося французского хореографа, руководителя Национального хореографического центра Кана и Нижней Нормандии, Ъ рассказал 18 февраля. На московских показах ее "Быков Химены", проходивших 20 и 21 февраля в Театре им. Моссовета, побывал критик СЕРГЕЙ Ъ-КОРОБКОВ, интерпретировавший эту постановку танцовщицы с философским образованием в традиции и терминах экзистенциалистской философии.
Жан-Поль Сартр в трактате "Объяснение 'Постороннего'" (имеется в виду роман Альбера Камю), рассказав о Чужом как об одном "из тех простодушных, которые вызывают ужас и возмущают общество, потому что не принимают правил его игры", вывел четыре, названные "святыми от абсурда", типа: Дон Жуан, Комедиант, Завоеватель, Творец.
Карин Сапорта устраивает на подмостках традиционного ренессансного театра (с ярусами и балконами, с рампой и лепными порталами сцены) настоящий бунт против здравого смысла и плененного логикой сознания. Декларируя характер этого бунта — наступление на традиционный классический театр и традиционный танцевальный язык — она создает в высшей степени странное зрелище, определяя ему две границы при полном отсутствии сюжета как такового. С одной стороны — зрительный зал с темным бархатом кресел, существующий прямо на сцене, с другой — арена, Коррида — место, где "бой с ненавистью страсть ведет".
"Бой с ненавистью" — это из классической трагедии Корнеля "Сид", герой которой стал едва ли не национальным символом Франции. Обнаруживая автобиографические аллюзии в пьесе (отец Карин, испанский писатель, был вынужден бежать от диктатуры Франко), равно как и выражая в композиции спектакля его "двуязычие" (труппа состоит из испанских и французских танцовщиков), хореограф "размечает" действие между монологами корнелевского "Сида" и музыкальным рядом Жана-Марка Паске и Ги Каскалеса, в котором на фоне растущего гула, выражающего движение страсти, сплавлены цитаты из Моцарта, Бизе и испанского фольклора. Но автобиографичность, как и другие внешние обстоятельства, никак не определяет архитектонику постановки Карин Сапорта.
Абсурд выступает в повторяемости сценических событий и во внутреннем развитии танцевального языка как порядок вещей. Танец у Сапорта (словно в классическом бессюжетном балете) равен танцу. Образ, почти пугающий упорством самоповторов, становится наваждением, бесстрашно навязанным зрительному залу, алчущему логических связей и мотивировок. Странный мир Карин Сапорта вырастает из красоты как понятия, красоты как единственно неиссякающего источника Жизни.
Сапорта слагает действие на основе абсурдистской мифологемы, где непреодолимый дуализм разума и природы, колеблемый порывами человека к вечному, дает беспокойное и напряженное до эмоциональных пределов (зрительских в том числе) движение "святых от абсурда". Она, Карин Сапорта, и есть тут главный "святой" — Дон Жуан, Комедиант, Завоеватель и Творец в одном лице. Превозмогающий сюжет, преодолевающий иллюстрирование жизни художник, заставляющий зрителя жить по законам собственных снов и иллюзий, погружает его в путаный мир собственных видений и представлений.