гастроли альтернатива
В Россию с гастролями впервые приехала группа Current 93 — проект Дэвида Тибета, бывшего сатаниста, музыкального собутыльника Ника Кейва, Джона Бэланса и Бьорк. Два вечера в клубе Ikra легендарной личностью любовался СЕРГЕЙ Ъ-ПОЛОТОВСКИЙ.
В первый вечер на густо уставленной музыкальными инструментами сцене за фортепиано села Клода Саймондс — соратница Дэвида Тибета, за годы жизни в искусстве помимо влияний и перекрестных ссылок изрядно обросшего друзьями-коллегами, которых он по-дружески вытаскивает с собой на гастроли. Вторым номером прозвучала песня не так давно умершего Сида Барретта на стихи Джеймса Джойса "Golden Air". Затянута она была еще больше, чем у основателя Pink Floyd. Джеймс Джойс на заре еще даже не модернистской карьеры написал пародийный сборник стихов, которыми хотел похоронить саму идею "красивой поэзии". Но, как истинный мастер, он не мог написать откровенно плохо. Получилась светлая печаль по невозможному уже идеалу, сдобренная иронией ересиарха. Но там, где у Джойса завуалированное издевательство, а у Барретта — усмешка промотавшегося отца, у Саймондс была пугающая серьезность.
Рок — стихия городской культуры, даже кантри сегодня уже не про лошадей, а про бензозаправки, здесь же — чистое пение, настрой галантных празднеств и усадебных элегий. После нескольких таких композиций дали длинный антракт, за который на сцене успели появиться две скрипки, гитара, арфа и виолончель. Наконец под овации к пюпитру вышел сам Дэвид Тибет в довольно дурацкой шляпе, штанишках, чтобы бегать от долгов, розовой майке и мешковатом пиджаке. Образ довершали вознесенный над головой микрофон и бодлеровское лицо не слишком удачливого визионера.
Дэвид Тибет начал с мелодекламации, затем артист разошелся, но не сразу весь, а по частям. Наблюдалось странное несоответствие музыки и картинки. Относительно спокойный тон голоса сопровождался полным "паркинсоном" в худосочных членах. Позу он себе выбирал то как при фехтовании после шести бутылок анжуйского на завтрак, то словно в кулачном бою у пивного ларька. Плюс обтрепанно-плюшевая эстетика кабаре и общая пластика человека-паука, слегка взбодренного дустом. Репертуар крутился вокруг ноу-хау артиста — апокалиптического фолка. Это что-то вроде Офелии, которая спокойно себе проплывает по речке в причудливом венке, но потом вдруг открывает глаза, поднимает голову и начинает истошно вопить. Однако ближе к финалу первого вечера в лучшие моменты Current 93 достигали слаженной рок-н-ролльной исступленности, когда все долбят в одну точку, даря эмоциональный взрыв каждому слушателю.
Второй вечер начался с "Six Organs Of Admittance" — "Шести органов приятия", совмещенных в одиноком гитаристе, который появился на сцене под уже звучавшие рулады и раскаты и начал драть гитару что есть мочи. Так бывает, когда кажется, что еще настраивают инструменты, а это уже на самом деле играют. Бен Часни перемежал простые, как правда, и возвышенные, как облака, песни со звуковой чересполосицей и череспеньколодицей, которой нынешние мастера нойза любят озвучивать показы немых фильмов из сокровищницы немецкого экспрессионизма.
Вскоре к господину Часни присоединились Current 93, а к ним по сравнению с предыдущим вечером присоединился аккордеон. Сохранился костяк программы: баллады, которым этот термин подходит больше, чем, грубо говоря, шлягерам Scorpions, и пронзительные песни с христианскими аллюзиями. Прыжками и ужимками лидер группы вызывал ассоциации со старым Театром на Таганке — фирменное юродство на фоне кликушества. Без них он местами походил на Ника Кейва — только Ника Кейва сразу нескольких периодов в одной песне, более истеричного и лишенного даже тени юмора.
Публика оказалась в высшей степени подкованной. Несмотря на то что Дэвид Тибет записал за свою жизнь около 60 альбомов, каждую вещь в Ikra встречали благоговейным высоковольтным напряжением, словно готовы были тут же подхватить хором. И по всему получалось, что группа слишком хороша, чтобы отнести ее к узкому фродо-горлумовскому фолк-направлению, но в здешней слепой любви к Current 93 чувствовалась все же какая-то толкиенутость вроде пропуска в тайное общество, куда не всех берут и куда не всем в общем-то надо.