"Возвращение" (Volvere, 2006 ***) Педро Альмодовара считалось одним из фаворитов Каннского фестиваля. Приз, присужденный актрисам за уникально сыгранный женский ансамбль, многие сочли чуть ли не оскорблением, подачкой. Но жюри, словно отталкивающее руками и ногами, да еще и не в первый раз, Альмодовара от заветной "Золотой пальмовой ветви", можно понять. Чем совершеннее, чем монументальнее последние работы самого знаменитого в мире испанца, чем более тщательно проработаны оттенки чувств, смеси любви и ненависти, связывающие персонажей, тем искусственнее выглядят фильмы Альмодовара. Когда-то он любил героев-трансвеститов: теперь и сами его фильмы кажутся трансвеститами, более красивыми, чем могли бы быть женщины, которым они подражают, но искусственными. Исчезли легкое дыхание, беззаботность, исчезли обаятельные отступления от основного сюжета, прибран экранный беспорядок, символические смыслы уже не рождаются как бы сами по себе, а запрограммированы режиссером: начиная с названия. Возвращается не только с того света мать героини, несколько лет считавшаяся пропавшей без вести, и вдруг обнаружившаяся в багажнике дочкиного автомобиля. Возвращается и сам Альмодовар на свою родину, в Ла-Манчу, бабье царство, где зловредный ветер до сроку уносит в могилу мужчин, а в кадр назойливо лезут ветряные мельницы. Возвращаются мотивы, мелькавшие в ранних фильмах режиссера: тогда он ими разбрасывался, теперь скаредно раздувает в сюжетные линии. Когда-то одна из героинь засунула невзначай убитого ею мужа в холодильник. Теперь холодильник с трупом благоверного, пристававшего к дочери, героиня и ее товарки долго таскают с места на место. Фильм кажется очень медленным, торжественным. Фирменным знаком кинематографа Альмодовара всегда была любовь к нагло мелодраматическим приемам и старой эстраде. Но он всегда сохранял по отношению к мелодраме ироническую дистанцию. Теперь же мелодраматические ходы, сокрытые и внезапно всплывающие тайны прошлого, инцестуальная путаница, смертельные болезни подаются совершенно всерьез, словно речь идет о трагедиях, а не об игре в трагедии. А сладкая, стародавняя песенка звучит с экрана лишь однажды: и то героиня заставляет очень долго себя упрашивать, прежде чем соглашается исполнить ее.
"Похитители велосипедов" (Ladri di biciclette, 1948 *****) Витторио Де Сики — тоже "пролетарский фильм", но ставший одним из главных событий за всю историю кинематографа, символом итальянского неореализма. Вообще, неореализм часто воспринимают, как кино, рассказывавшее случаи из жизни простых людей. Это не так: средние неореалистические фильмы скатывались в жестокую мелодраму, а великие, такие как раз, как "Похитители велосипедов", возвышались до античного трагизма. В фильме Де Сики все, что происходит, вроде бы случайно и хаотично, но на самом деле подчинено воле рока, пусть и социального. Безработный Антонио, сыгранный рабочим с завода "Бреда" Ламберто Маджарани, получает работу расклейщика афиш, для которой нужен велосипед. Его выкупают из ломбарда, заложив простыни. Через час работы велосипед крадут. Полиции не до этой пустяковой кражи: она разгоняет демонстрации. Целый день Антонио и его маленький сын Бруно, сыгранный разносчиком из зеленной лавки, бродят по городу в поисках велосипеда, попадают во всевозможные злоключения, чуть сами не становятся ворами и остаются в финале ни с чем, одинокие и согреваемые лишь своей солидарностью и любовью. Но поиски велосипеда не кажутся на экране монотонными, как бесконечные улицы Рима или полки в ломбарде, уставленные ничтожным скарбом. Де Сика и великий сценарист Чезаре Дзаваттини не сдерживали свою фантазию и не боялись оттенить трагедию нищеты неожиданными комическими или трагикомическими вставками. Спасаясь от преследования, герои вбегают в бордель и вызывают яростный вопль девицы: "Еще мальчишку сюда привел!" Пробегают под дождем, подобрав рясы и болтая по-немецки, ражие монахи. Эта сценка вызвала особое раздражение Ватикана, очевидно, усмотревшего намек на покровительство беглым нацистам, в большом количестве прятавшимся тогда в итальянских монастырях. На гротескную "мессу бедняков" благотворители загоняют нищих, которых насильно бреют, чтобы они не оскорбляли ничей взор. Одним словом, в "Похитителях велосипедов" неореализм предстает чем-то живым, непредсказуемым, а совсем не занудно хрестоматийным.