Даже и по-настоящему свершившиеся чудовищные теракты, те, что были в Нью-Йорке или Беслане,— сомнительны. Обязательно возникают вопросы. Правда ли существовал Мухаммед Атта? Правда ли существует "Аль-Каида"? Почему террористы так нарочито забыли в машине у аэропорта Коран, который вообще-то священная книга и его не принято забывать где попало? Кулаев — единственный выживший террорист или единственный арестованный? И главный вопрос: почему это теракты, направленные против Буша и Путина, так сплотили народ вокруг Буша и Путина и так добавили власти обоим?
Когда случается теракт, всякий человек понимает, что им манипулируют, только не понимает, кто манипулирует — то ли власть, то ли террористы.
Угроза теракта непременно кажется еще более бесстыдной манипуляцией, чем собственно теракт. Ничего ведь не случилось. Никакая даже террористическая организация ни на одном своем сайте, ни в эфире телеканала Al Jazeera не грозили британцам взрывами самолетов. Просто спецслужбы заявили, что раскрыли заговор. И никаких доказательств, поскольку не могут же спецслужбы раскрыть свои источники и сдать своих агентов. Просто в одночасье власти у государственных чиновников становится не в пример больше, чем было накануне. И мгновенно растет рейтинг популярности политика, якобы раскрывшего террористический заговор. И мы в своем отказе от свобод движимы даже не состраданием к погибшим, а простым и тупым страхом. Нас пугают и мы послушно боимся.
В таких случаях либеральная пресса, очухавшись немного от страха, через неделю примерно после террористической угрозы принимается кричать. Какого, дескать, черта политики зарабатывают себе очки, манипулируя страхом людей за собственную жизнь и жизни окружающих?
И это неправильно сформулированный вопрос. Давайте спросим так: почему нами можно манипулировать? Мы путешествуем по всему миру. Мы пользуемся самолетом, как автобусом. Мы считаем естественной своей способностью за четыре часа пересекать Европу и за восемь часов — Атлантику. Мы отчаянные гордецы.
Но мы трусливые гордецы. В аэропорту, в самолете только и слышишь "Безопасность! безопасность! безопасность!". Мы хотим перемещаться со скоростью ангелов и уверены при этом, будто имеем право на безопасность мелкого бюргера, ведущего тихую жизнь и никогда не покидающего родного пряничного городка.
Соединение могущества и безопасности — это ложная, пошлая, мещанская мечта, делающая каждого из нас уязвимым. Нас потому и можно пугать, что мы хотим гарантий жизни и здоровья, но не хотим отказаться от такого традиционно рискованного дела, как путешествия.
Честнее было бы, если бы авиакомпании объявляли, что полеты опасны, и оценивали бы степень опасности в процентах. Тогда каждый из нас, путешествуя, сознательно бы шел на риск и брал бы ответственность на себя. Как свободный человек.