Событие недели — "Затоiчи" (Zatoichi, 2003) Такэси Китано, первый в фильмографии певца якудза и, возможно, самый странный в истории японского кино самурайский фильм (9 августа, "Первый канал", 1.00 ****). Ради заглавной роли слепого самурая Китано пожертвовал своим неизменным обликом, перекрасившись в платинового блондина. Что поделать: предложение, от которого невозможно отказаться, сделала ему женщина, известная токийская бандерша и подруга покойного актера Синтаро Катсу, некогда игравшего Затойчи в телесериале и бывшего объектом пародий Китано (тогда телевизионного комика). Кстати, сагу о слепом поборнике справедливости Китано спародировал, уже став кинорежиссером, в ранней и недооцененной комедии "Снял кого-нибудь?". По легенде, слишком напоминающей фантазии самого Китано, чтобы быть правдивой, дама велела ему сыграть Затойчи не где-нибудь, а на могиле Катсу. При всем своем пластическом совершенстве фильм порой кажется мучительно долгим, словно Китано действительно выполнял не слишком близкий его сердцу заказ, и каким-то раздвоенным. На одном уровне он сделан вполне серьезно, пусть и чуть гротескно. Зарабатывая на жизнь игрой в кости и массажем, Затойчи время от времени берется за меч, например, чтобы вступить в поединок с молодым, но уже коррумпированным ронином. Одновременно две гейши старательно душат плохих людей, мстя им за давнее преступление. Но на заднем плане происходит черт знает что. То мечется с дикими воплями голый и толстый деревенский полудурок: это он так готовится к нелегкому пути самурая. То крестьяне на полях начинают махать мотыгами в ритме хип-хопа. А то и все присутствующие в кадре персонажи, кроме самого Затойчи, пускаются в пляску а-ля бродвейский кордебалет. За исключением "Затоiчи", лишь несколько неплохих голливудских триллеров отчасти компенсируют традиционный августовский дефицит громких фильмов на телеэкране. Действие фильма Кристофера Кроу "Без предела" (Off Limits, 1988) помещено режиссером на такую благодатную для крутого экшна почву, как Сайгон 1968 года (8 августа, "Первый канал", 1.00 ***). Вьетнамские партизаны орудуют в самом центре города, чуть ли не штурмуют американское посольство, ежедневно рвутся бомбы на улицах, а оккупационная армия США разлагается на глазах, погружаясь в героиновый дурман и сладострастие бесчисленных борделей. На этом чрезвычайно киногеничном фоне два военных следователя пытаются раскрыть убийство проститутки, совершенное, по словам свидетелей, человеком в американской офицерской форме. Быстро выясняется, что это убийство — уже шестое за пару лет, причем у всех погибших девушек были дети от американских военных. Два следователя уже пытались разобраться в этой цепи зверств, но их обоих отстранили от дел и сослали на передовую. Свидетели, как водится, гибнут как мухи. Фильм населен персонажами, явно родившимися после многократного просмотра "Апокалипсиса сегодня" (1979) Фрэнсиса Форда Копполы. Один из них полковник, подозреваемый номер один, у которого погибли жена и дочь, больше всего любит садомазохистские игры с проститутками и выбрасывать пленных партизан из вертолета. Признавшись героям в том, что вопреки всем уликам он невиновен, полковник картинно выбрасывается из вертолета сам. Другой фильм о серийном убийце "Глаза Лауры Марс" (Eyes of Laura Mars, 1978) Ирвина Кершнера, который вскоре прославится как автор лучшей серии "Звездных войн" "Империя наносит ответный удар" (1980), столь же суров, хотя и разворачивается в изломанных кругах нью-йоркской богемы (4 августа, "Первый канал", 2.10 ***). Сам фильм — отличное визуальное свидетельство о позднем поп-арте, уже травмированном эпохой панка. Фэй Данауэй играет Лауру Марс, модного фотографа, помещающего полуобнаженные модели в мир стилизованного насилия и хаоса, в чем ее упрекает моралист-полицейский. Этот же полицейский расследует серию зверских убийств знакомых и моделей Лауры. Мистический элемент: Лаура видит убийства в тот момент, когда они совершаются, как бы глазами убийцы, а у жертв глаза выколоты пешней для льда, которую еще не обессмертил "Основной инстинкт". Впечатляющий финал фильма был бы немыслим в современном, пресном Голливуде. Зато стилизация под нуар не удалась французу Седрику Клапишу, мастеру конформистских, молодежных комедий, в "Ни за, ни против (а совсем наоборот)" (Ni pour, ni contre (bien au contraire), 2002) (10 августа, "Первый канал", 1.00 **). История несчастной серой мышки, телеоператора, приглашенной с невнятными целями главарем банды грабителей снимать налеты на ювелирные магазины, сопровождается внутренними монологами персонажей. Мало того что эти внутренние голоса пересказывают происходящее на экране, так еще и украшают пересказ невероятным количеством пошлостей на тему того, что в каждом человеке сосуществуют светлая и темная стороны. Как и у многих молодых французских режиссеров, фильм лихо стартует, но потом вязнет в сценарных нестыковках и якобы философских благоглупостях. Впрочем, банальностей хватает даже в голливудском кино золотого века. Так, в "Удивительных приключениях" (The Amazing Quest of Ernst Bliss, 1936) Альфреда Зейслера разыгрывается характерная для эпохи экономического кризиса коллизия (6 августа, "Культура", 1.25 **). Впавший в хандру миллионер получает от доктора совет прожить год, зарабатывая себе на жизнь, и естественно, становится на глазах все лучше и веселее. Удивительно, что эта ничтожная роль стала почти поворотной в карьере молодого Кэри Гранта.