фестиваль кино
Вчера в Петербурге на Международном фестивале документального, анимационного и короткометражного кино "Послание к человеку" состоялась российская премьера фильма Сергея Лозницы "Блокада". МИХАИЛ Ъ-ТРОФИМЕНКОВ считает, что такой картины ленинградской блокады 1941-1944 годов, какую сложил из военной хроники один из ведущих документалистов мира, еще никто не видел.
52 минуты хроники, из которой смонтирован фильм, сняты блокадными операторами, включая таких знаменитых, как Наум Голод, Роман Кармен, Ефим Учитель. Как для официальной, так и для перестроечной (разоблачительной) версий войны они не пригодились, так и лежали бы мертвым грузом на Петербургской студии документального кино, если бы не Сергей Лозница. Первая и самая логичная версия такой судьбы драгоценных кадров: цензура запретила. Отнюдь нет. Табуированы по идеологическим причинам могли быть съемки людей, безразлично проходящих мимо трупов на заснеженных улицах, "братские" захоронения (тела, брошенные в рвы). Но эти ужасы — ничтожная часть фильма.
Скорее всего, все остальные съемки были не востребованы по причине своей "незначительности", почти брака. В самом деле, в проходе кучки самых первых, раненых, немецких пленных по Невскому летом 1941 года нет никакого пафоса. Да еще кадр портит какой-то живчик с папироской во рту, зачем-то фифа в шляпке что-то оживленно говорит конвоиру, а потом плюет в пленных, а девочка на тротуаре машет кулачком. Слишком долго артиллеристы разворачивают на Марсовом поле орудие, скользит камера по списку вещей на продажу, вывешенному каким-то голодающим интеллигентом, хлопотливо съезжает с Кировского моста на Дворцовую набережную танк.
Средние планы — общие. Иногда кажется, что оператор просто повел камерой из стороны в сторону, чтобы добить пленку. И тогда на экране мелькает мальчик, отчаянно бегущий куда-то. А на заднем плане — трамвай выворачивает из-за угла. Но почему-то именно этот план кажется очень страшным. Именно из этой, "зря" израсходованной пленки вырос, возможно, самый сильный образ блокады. А пленка была на вес золота, и наверное, операторов гнобило начальство за то, что они ее тратят впустую.
Главный парадокс "Блокады" в том, что выстроенный из чужих кадров фильм — абсолютно авторское произведение Сергея Лозницы: его уникальный взгляд на мир не перепутать ни с чем. При том что режиссерское вмешательство в хронику минимально. Планы длятся столько, сколько они длятся: никто не кромсает их для пущей выразительности. Сопровождает их записанная в наши дни шумовая фонограмма: скрип снега, звонок трамвая, треск пожарищ, шаги патруля, гудок автомобиля. И что самое главное, никаких комментариев к происходящему.
Мнимая незначительность происходящего на экране и отсутствие любых пояснений к тому, что за трагедию видит зритель,— особенности кинематографа Сергея Лозницы. Это такой взгляд инопланетянина на странных существ, населяющих Землю. Что в "Поселении" (2001), что в "Пейзаже" (2003), что в "Фабрике" (2004) можно разгадывать, а можно просто наблюдать, что за абсурдные, простейшие телодвижения они совершают. Зритель ничего не знает априори: где, когда, что и зачем они делают. Силу "Блокады" можно почувствовать в полной мере, лишь отрешившись не только от знания о 900 днях ленинградского апокалипсиса, но даже о том, что такое Невский или Исаакиевский собор. Единственное, что организует ритм фильма,— смена времен года.
И тогда, если отрешиться, возникает образ некоей планеты, где мертвые тела и обрушившиеся здания — привычная деталь городского пейзажа, где постоянно бушуют пожары, а люди терпеливо и привычно их тушат и никак не привыкнут к тому, что скользко ступать по наледям из воды, хлынувшей из разбитого снарядом водопровода. И так, возможно, изо дня в день, из года в год. Так вот они живут.
И оказывается, для того чтобы возникло это ощущение бесчеловечной жизни-смерти, можно даже просто расположить вполне официозные съемки в хронологическом порядке. Сергей Лозница уважительно включает в фильм кадры ликующей толпы во время салюта в честь снятия блокады. Но то, что было бы в любом другом фильме катарсисом, изжитием всех предыдущих ужасов, отнюдь не конец "Блокады". Настоящая кульминация праздника победы — публичная казнь немецких военнопленных 5 января 1946 года перед кинотеатром "Гигант". Такие уж люди населяют эту планету: нет для них ничего привычнее, чем смерть, своя и чужая.