Саммит трех мышей

ВЗГЛЯД НА НЕФТЬ

Дмитрий Ъ-Бутрин

заведующий отделом экономической политики Ъ

Для стороннего наблюдателя итоги саммита "восьмерки" выглядят необъяснимыми.

Уже за три месяца до пока что непонятно как вошедшей в историю встречи глав стран "восьмерки" в Санкт-Петербурге официальные лица неустанно повторяли: в первую очередь мы будем обсуждать энергетическую безопасность. Сверхвысокие цены на нефть являются угрозой для стабильного роста мировой экономики, поэтому нужны новые инициативы в этой области для стабильности мирового энергорынка. Если выкинуть из понятия "энергетическая безопасность" совокупность мало кому, кроме политиков, необходимых "философских надстроек", то речь идет о том, что США, Германия, Франция, Великобритания, Италия, Япония, Канада, Россия будут предпринимать в отношении высоких цен на нефть.

Мировые цены на нефть, являющиеся сейчас базой и для цен на прочие энергоносители, не исключая и подтягивающиеся к ним цены на атомное топливо, уголь и биотопливо, поприветствовали и открытие, и закрытие саммита. Если накануне саммита на мировых биржах исторических максимумов достигли WTI и Brent, то вчера нефть корзины ОПЕК стоила $71,71 за баррель. Столь высокие абсолютные значения цен еще год назад считались антинаучной фантастикой.

Объективные причины для сиюминутного текущего роста котировок есть: это и конфликт в Ливане, и взрывы на нефтедобывающих объектах в Нигерии, и существование на свете президента Венесуэлы Уго Чавеса. Что же до фундаментальных причин, то их, казалось бы, и следовало обсуждать в Санкт-Петербурге. США с 1982 года боролись с гегемонией ОПЕК на мировых рынках, сейчас же арабские страны разводят руками, говоря, что не наблюдают дефицита нефти на мировых рынках и более не способны влиять на ее цену. Примерно то же самое говорит и большинство других игроков: в целом спрос на энергоносители удовлетворяется предложением, все дело только в негативных ожиданиях — спроса на нефть в Юго-Восточной Азии и КНР, перехода Уго Чавеса от угроз к действиям, перекрытия Ираном Ормузского пролива, ураганов в Атлантике, конца света, наконец.

Гора "восьмерки" родила в сумме трех мышей. Мышь #1 — совместный план действий стран G8 для достижения энергобезопасности. Содержание документа, носящего характер глобальный до полной неконкретности, можно изложить одной фразой: "Надо бы подумать, что сделать, а впрочем, все равно ничего не поделаешь". Мышь #2 — заявление Владимира Путина о том, что Россия готова в обмен на энергоактивы в Евросоюзе предоставлять доступ к собственным нефтегазовым месторождениям. Мышь #3 — спецзаявление премьер-министра Италии Романо Проди: "Мы убеждены в том, что цены на энергоносители будут высоки".

Нельзя сказать, что в распоряжении G8 не было инструментов воздействия на ситуацию, которые можно было бы обсудить. В конце концов, в среднесрочной по меркам "восьмерки" перспективе 15-20 лет и предложение России сбивать цены с помощью долгосрочных контрактов под контролем государства, и противоположное предложение ЕС — устранить препятствия на пути транзита углеводородов и усилить конкуренцию на энергорынках через ликвидацию тесно связанных с государствами монополий на локальных энергорынках — выглядят работоспособными. Однако "восьмерка" предпочла отделаться довольно беззубой декларацией, которая на цены повлияет не больше, чем новые пятна на солнце.

Ощущение, что на деле высокие цены на нефть беспокоят только Россию (и то в приятном смысле), все более усиливается. Это и понятно, если проанализировать, что на самом деле представляют собой нынешние высокие цены на нефть. Простейшее сравнение значений исторических "нефтяных шоков" 1973 и 1981 годов с нынешней ценой барреля показывает, что с учетом инфляции $80 за баррель нефти сегодня — это пока еще меньше, чем $39 за баррель в 1981 году. А если пересчитывать цены на нефть, исходя из доли нефтеторговли в национальных ВВП, то лишь при цене нефти $150-155 за баррель ситуация станет аналогичной ситуации 1973 года, когда Европа и США были вынуждены перестраивать экономику под новые реалии. Так что нефтяное изобилие в России — нормальная ситуация, а не исключение из правил. Пожалуй, это главный вывод, который можно сделать по итогам саммита G8.

Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...