ТЕМА ДНЯ ВЛИЯНИЕ
Газовая дипломатия не единственное внешнеполитическое увлечение Кремля: в последнее время все больше внимания уделяется и другим инструментам влияния. На этой неделе Общественная палата обсуждала "привлечение институтов гражданского общества к защите интересов РФ за рубежом". На прошлой неделе стало известно, что лоббировать государственные интересы в США будет Российско-американский совет делового сотрудничества. Схожие по задачам и устройству организации предполагается создавать в Европе. Две недели назад в Москве проводился 1-й Форум творческой и научной интеллигенции государств--участников СНГ, выступая на котором президент Путин обсуждал "единые гуманитарные ценности", "многонациональное евразийское пространство" и "ключевые направления углубления интеграции".
Речь идет об использовании механизмов влияния, получивших с легкой руки гарвардского политолога Джозефа Ная название "soft power". В одноименной книге Джозеф Най предлагает классификацию приемов, с помощью которых мы можем добиваться от других желаемых для нас действий. Во-первых, мы можем принуждать других; во-вторых, мы можем подкупать их; в-третьих, мы можем добиваться, чтобы они сами стремились сделать то, чего мы от них хотим. Последнее господин Най и называет термином "soft power". Речь идет о сражении за умы и сердца граждан других стран. "Публичная дипломатия" здесь необходима, но особенно важна деятельность неправительственных агентов, от различных НКО и фондов до СМИ, культурных институций, корпораций, индустрии развлечений, которые несут ценности и идеи, ассоциирующиеся с образом данной страны, способствуя росту ее влияния. Именно деятельность западных НКО в ходе "цветных революций" и заставила Кремль обратиться к приемам soft power.
Джозеф Най формулировал свою концепцию в основном на американском материале. Если расшифровать "soft power" как пресловутое "американское влияние", то понятно, что именно США являются примером феноменально успешного использования таких инструментов. Но политолог уверяет, что описанные им инструменты общедоступны. Влияние Канады, например, основано на ее авторитете "добропорядочного члена мирового сообщества", а Норвегия участвует в непропорционально большом количестве миротворческих операций. А значит, доступны инструменты soft power и для России.
Впрочем, сам же господин Най признает, что даже в 1970-е годы, в самый разгар холодной войны, которая велась в основном именно с помощью soft power, США занимали лишь пятое место среди ключевых западных стран по затратам на политические и культурные коммуникации. А в относительных цифрах (доля бюджета) США отставали по расходам на эти цели даже от Японии. Но разумеется, охват "американского влияния" в мире на много порядков превосходил распространение "японского влияния" или "влияния ФРГ".
Возможно, теоретик ошибается, представляя soft power как общедоступный инструмент? Очевидно, что "американское влияние" основано не на "публичной дипломатии" госдепа и даже не на деятельности американских НКО и фондов — в противном случае бороться с ним было бы слишком просто. "Американское влияние" — это притягательность американского образа жизни, "американской мечты", в том числе и отражающихся в американской массовой культуре. Именно это влияние вызывает сопротивление самых разных сил в самых разных странах, от Ирана до Франции, и пока эффективных методов борьбы с ним не найдено. Главный урон "американскому влиянию" наносит сегодня неудачная внешняя политика самой Америки, а не действия ее врагов. Америке удается успешно использовать инструменты soft power потому, что она представляет гражданам других стран привлекательную для них модель построения общества. Столь же привлекательной — в определенный период — была и советская модель общества; своя привлекательность есть и у европейской модели.
Проблема российских экспериментов с инструментами soft power в том, что такой модели за ними не стоит. Попытка опереться на "соотечественников" или на "единые гуманитарные ценности" консервативна: с ее помощью можно затормозить падение российского влияния, но расширить его не удастся. Во-первых, потому, что это отсылки к прошлому. Во-вторых, потому, что аудитория их по определению ограничена этнокультурными рамками, тогда как "американская мечта", "советский образ жизни" или "европейские ценности" теоретически доступны любому. Инструменты soft power Москва сможет эффективно применять лишь тогда, когда гражданам других стран захочется "жить, как в России". А до тех пор полагаться придется только на традиционные приемы внешней политики.