фестиваль мультфильмы
В Москве в ЦДП открылся фестиваль "Наша анимация". В рамках фестиваля зрителям впервые на широком экране покажут современные работы российских аниматоров за последние несколько лет. В работах современных мультипликаторов МАЙЯ Ъ-СТРАВИНСКАЯ признала ту самую "нашу анимацию".
В первый вечер фестиваля большой зал Центрального дома предпринимателей был забит до отказа, что неудивительно: "наша" анимация за последнее десятилетие превратилась в настоящий дефицит. Но это, конечно, для тех, кто знал, что она продолжает существовать.
Простой зритель вряд ли ездит на ежегодный фестиваль в Суздале, а других способов познакомиться с российской анимацией нет почти никаких. Тем не менее ВГИК, где бывшие союзмультфильмовские корифеи ведут курсы, продолжает выпускать аниматоров, на последнем фестивале в Суздале было представлено 58 мультфильмов. Организаторы фестиваля "Наша анимация" собрали практически всю конкурсную суздальскую программу последних двух лет и сделали из нее четырехдневный фестиваль. И это настоящее событие.
Вообще-то мультфильмы российского производства теперь часто выходят на широкий экран. Полнометражные "Незнайка и Карабас", "Карлик Нос", "Алеша Попович и Тугарин-змей", "Князь Владимир" с большим или меньшим успехом прокатились по кинотеатрам. Но эта анимация не совсем "наша", эти мультфильмы ориентированы на публику, уже приученную к американской мультипликации, причем в идеале публику западную. Под "нашей" анимацией российский зритель понимает совсем не это, а те союзмультфильмовские короткометражки, на которых выросло не одно поколение. То есть странные по нынешнем временам, очень взрослые, почти эзотеричные, детские истории, сделанные для удовольствия и зрителя, и мультипликатора одновременно. "Каникулы Бонифация" Сергея Алимова, "Винни-Пух" Владимира Зуйкова и Эдуарда Назарова, "Бременские музыканты" Инессы Ковалевской — и так далее, у каждого свой список, или легендарный "Ежик в тумане" Норштейна. То есть "наши" — это мультфильмы одновременно и детские, и артхаусные.
Детская анимация в Советском Союзе была в общем анимационном пространстве не где-то на обочине, а в самом его основании. И это повлияло не только на всю анимационную традицию, но и на самих аниматоров, потому что даже после исчезновения "Союзмультфильма", который обеспечивал страну детским телевизионным контентом, они продолжают ориентироваться на зрителя. Это было особенно явно в сравнении с мультфильмами, показанными на последнем фестивале британской анимации. Современная европейская художественная анимация более тяготеет к современному искусству, совсем не детским сюжетам и чаще всего служит только самовыражению художника. Российские мультипликаторы, пришедшие из тех времен, когда самовыражение надо было прикрывать заботой о детях, выработали совсем другой анимационный язык.
В "Колыбельных мирах" молодого режиссера Елизаветы Скворцовой (студия "Метроном-фильм") в технике детского рисунка проиллюстрированы колыбельные разных стран. Фильм-фаворит последнего суздальского фестиваля "Шерлок Холмс и доктор Ватсон" (режиссер Александр Бубнов) смотрится постмодернистской насмешкой и над культовым советским сериалом с Василием Ливановым и Виталием Соломиным, и даже над традицией советской мультипликации: дворецкий из мультика — вылитый Фукс из "Приключений капитана Врунгеля". А в цикле "Гора самоцветов" студии "Пилот" собраны работы самых лучших наших аниматоров, которым предложили на выбор сюжеты русских сказок.
Складывается, казалось бы, совершенно радужная картина: при поддержке Роскультуры удалось сохранить все лучшее, чем отличалась наша мультипликационная школа. Но "наша", которая советская, и "наша", которая российская, отличаются в одном. На союзмультфильмовских фильмах было воспитано не одно поколение, герои каждого были узнаваемы и любимы. Потому что мультфильмы бесконечно крутились по телевидению — и не только в рамках "Спокойной ночи, малыши". Сегодня у "нашей анимации" есть все — заказы, поддержка государства, преданные делу художники, множество поклонников, нет только одного — постоянного зрителя. Поэтому собравшиеся в зале зрители затаив дыхание смотрели на экран, дружно смеялись и рукоплескали в каком-то одновременно и радостном, и нервном возбуждении, потому что были совершенно не уверены в том, что эти работы им придется увидеть еще хоть раз.