Кадры проявили сверхтекучесть
Место работы сейчас меняют до трети работников
Валовой оборот рабочей силы в российской экономике достиг рекордного значения за последние 30 лет. Место работы, по оценкам Высшей школы экономики, меняют уже до трети всех занятых. Основным фактором такого «ускорения» рынка труда стал избыток вакансий в сочетании со сложившимся дефицитом рабочей силы. Сократить объем доступных рабочих мест может дальнейшее разворачивание стартовавшей в 2023 году «зарплатной гонки» работодателей — впрочем, ее перспективы, как следует из обнародованных вчера цифр макропрогноза от Минэкономики, могут оказаться под вопросом.
Фото: Александр Миридонов, Коммерсантъ
Фото: Александр Миридонов, Коммерсантъ
По итогам 2023 года показатель валового оборота рабочей силы в РФ (сумма коэффициентов найма и выбытия кадров — отражают отношение численности принятых и соответственно уволенных по всем причинам работников к среднесписочной численности работающих на предприятии) вырос до 65%, достигнув рекордного уровня за весь постсоветский период. Это следует из работы замглавы Центра трудовых исследований Высшей школы экономики Ростислава Капелюшникова «Эскалация вакансий на российском рынке труда (динамика, структура, триггеры)». В основе работы — данные о вакантных и заполненных рабочих местах, которые Росстат собирает с российских предприятий.
По оценкам автора работы, в конце 2000-х годов российский рынок труда вошел в «длительную полосу устойчивого, практически монотонного затухания межфирменной мобильности рабочей силы, растянувшуюся почти на полтора десятилетия».
До экономического кризиса 2008 года в среднем значения валового оборота рабочей силы находились в диапазоне 60–63% для всей экономики. Для обрабатывающих производств этот показатель был несколько выше и колебался в пределах 65–70%. По мере замедления прироста ВВП страны и ослабления структурных сдвигов (в первую очередь перехода рабочей силы из сектора промышленности в сектор услуг) оба показателя снизились и в середине 2010-х годов колебались вокруг отметок 57% и 50% соответственно. За период 2008–2019 годов валовой оборот снизился примерно на 10 процентных пунктов (п. п.) для всей экономики и примерно на 20 п. п.— для обрабатывающих производств. Снижение происходило за счет обеих составляющих — как коэффициента найма, так и коэффициента выбытия (хотя интенсивность приема снизилась намного меньше, чем увольнения).
В 2020 году, на фоне пандемии и введения противоэпидемических ограничений, межфирменный оборот рабочей силы снизился до минимальных значений — во всей экономике он замедлился до 52%, в обработке — до 45%. В условиях «коронакризиса» предприятия стали меньше увольнять и принимать на работу. Однако уже в 2021 году, когда экономика вошла в период посткризисного восстановления, оборот рабочей силы резко вырос — до 62% во всей экономике и до 52% — в обработке. За 2022–2023 годы показатель вырос до 65% и 61% соответственно. Как объясняет Ростислав Капелюшников, на практике эти цифры означают, что до трети сотрудников стали менять место своей работы ежегодно. «Конечно, есть категория людей, которые готовы переходить к новому работодателю каждый месяц, но их число невелико. Большинство все-таки меняет работу реже, раз в год, что и дает нам примерную оценку количества сменивших место своей деятельности»,— отмечает он.
Как следует из работы, у ускорения мобильности российского рынка труда — две основные причины.
Первая — рост экономики, вторая — ее перестройка, начавшаяся из-за изменений спроса в период пандемии и продолжившаяся после старта военной операции на Украине. Изменение спроса на товары и услуги вызвало потребность в масштабной реаллокации рабочей силы от «проигравших» в этих условиях предприятий и отраслей к «выигравшим». Это, в свою очередь, привело к рекордному росту числа вакансий на предприятиях (см. “Ъ” от 8 апреля). В результате, с одной стороны, по мере роста числа свободных мест работы у сотрудников становится все больше возможностей для выбора. С другой стороны, работодатели, понимая, что риск ухода сотрудников становится все более высоким, зачастую вынуждены открывать вакансии «про запас».
Отметим, что, если судить по числу незаполненных сейчас вакансий, чаще всего работники меняют работодателей в секторе услуг. Так, в 2023 году абсолютным лидером по числу вакантных мест был гостинично-ресторанный бизнес, а также сфера операций с недвижимым имуществом, административная деятельность, госуправление и строительство. При этом в таких секторах, как добыча полезных ископаемых, табачная промышленность и производство кокса, вакантным было лишь одно рабочее место из каждых 20–40 (см. “Ъ” от 23 апреля). Это, в свою очередь, может свидетельствовать о том, что основные сложности с кадрами сейчас испытывает все же сфера услуг, а не промышленный сектор, как говорят многие эксперты.
Сократить объем доступных вакансий может стартовавшая в 2023 году «гонка зарплат». Часть предприятий могут оказаться неспособными ее выдержать — и или уйдут с рынка, или будут инвестировать в автоматизацию производства. Впрочем, как следует из нового макропрогноза Минэкономики, в этом году реальные зарплаты будут расти медленнее, чем в прошлом (подробнее см. стр. 1). Отметим, что, если работники продолжат менять места работы с нынешней частотой, это во многом обесценит инвестиции в их обучение, которые компании наращивали последние два года, а также будет способствовать дальнейшему увеличению расходов на обслуживание самого процесса найма и увольнений.