Латиноамериканский выбор
Визит Михаила Фрадкова в Латинскую Америку интересен, собственно, тем, что впервые члены российского правительства могли лично оценить справедливость тезиса о "латиноамериканизации" экономической политики в России.
Переговоры премьер вел в Бразилии и Аргентине — странах, представляющих лучший латиноамериканский опыт. Разумеется, в России, говоря о Латинской Америке, обычно имеют в виду мрачных полковников с гарвардскими экономистами или сахарно-нефтяными баронами за спиной. Но это у Бразилии и Аргентины в прошлом, а в России актуальны не полковники (стране хватает одного), а генералы не гарвардской школы.
Тем не менее в мире часто сравнивают Россию с Бразилией и Аргентиной. В системе мировой торговли мы занимаем достаточно близкие места, за тем разве исключением, что на месте газа, нефти и черных металлов Бразилия имеет железную руду и агропродукцию, а Аргентина — практически исключительно продукты сельского хозяйства. Но мы, как и они, так же находимся в отдалении от центров мирового спроса на commodities — США и ЕС, так же имеем опыт многочисленных экономических кризисов, так же имеем амбиции в мировой политике и считаемся вечными претендентами на вхождение в "мир сильных государств" — что бы под этим ни подразумевалось, хотя бы и присутствие в космосе.
Сходство российской и латиноамериканской экономических стратегий или даже их стилей — не мое наблюдение. Так, вице-президент Аргентины Даниэль Сциоли на встрече с премьером Фрадковым откровенно похвалил действия правительства России по "проциклической экономической политике", а также госпрограмму инвестиций в инфраструктуру для ликвидации "сырьевых перекосов".
В Бразилии же большая часть чиновников просто говорила с чиновниками России на одном языке, даром что одни на русском, а другие на португальском. Например, сцена с дарением премьер-министру России символического коровьего рога в Сан-Паулу местным скотопромышленным лобби вполне могла бы произойти, например, в Краснодаре. Бразильцы прекрасно чувствовали, что сувенир, разумеется, не решит проблем санитарных запретов на ввоз в Россию говядины из ряда бразильских штатов, но вполне может способствовать решению. И в Бразилии, и в Аргентине отлично понимают, что Россия делает и во внутриэкономической, и во внешнеэкономической сфере, поскольку сами предпринимают достаточно близкие по смыслу действия у себя. Например, Аргентина как раз накануне визита Фрадкова в Буэнос-Айрес для снижения цен на говядину на внутреннем рынке (ровно как в России на бензин) ввела 180-дневный мораторий на его экспорт частными производителями (в России до моратория на экспорт бензина не дошло, но предложения были).
Тем не менее выбор между "аргентинским" и "бразильским" стилем в российской экономической политике есть. Аргентинские коллеги кабинета министров Фрадкова более похожи на "фракцию либералов" в нашем кабинете. И тем более понятно, до какой степени социалистические идеи владеют умами нашего кабинета. Просто президент Аргентины Нестор Киршнер не стесняется называть себя левым. Недаром на встрече в аргентинском парламенте Михаилу Фрадкову немедленно стали задавать совершенно внеэкономические, но абсолютно логичные в рамках социального государства вопросы: вот в парламенте Аргентины 40% женщин, а у вас?
Бразильский стиль — другая сторона левой политики, но более консервативна и почти лишена легкого налета изоляционизма, как у южного соседа. И тут же становится очевидно, в какой мере несовершенны и непроработаны в сравнении с бразильскими меры, принимаемые Россией для "форсированного" подъема экономики, насколько нетехнологичны нацпроекты в сравнении с их бразильскими образцами. Даже в рамках дирижистской политики управления экономикой возможна более взвешенная и сильная аргументация, более проработанные программы, хотя бы более убедительное ораторское искусство. В конце концов, если уже левая идея овладела умами, рано или поздно необходимо уходить от ее "советской" реализации. Выбор между Бразилией и Аргентиной необходимо делать, иначе придется выбирать между Венесуэлой и Кубой.